Не провороню, мысленно пообещала она.

 Неожиданно узлы, стягивавшие ей внутренности, стали развязываться, и ее охватило странное спокойствие. Не дожидаясь Лайэма, Молли взялась за ручку дверцы и вышла из машины. Она ощущала странную бесплотность, наблюдая, как он обходит машину кругом и останавливается рядом с ней. Она была здесь, но одновременно наблюдала за происходящим откуда-то издалека, как бы находясь вне собственного тела.

 - Ты в порядке, Молл? - нахмурившись, спросил Лайэм.

 Она сонно улыбнулась:

 - Да. Все отлично.

 Его лицо вдруг стало озабоченным.

 - Ты ведь не пьяна, нет?

 - Нет, не думаю.

 - За ужином ты опрокинула в себя порядочно вина. И почти ничего не ела.

 - У меня не было аппетита, - призналась она. - Я думала о тебе, Лайэм. И вот об этом. - Она опять не стала ждать, а закинула руки ему на шею, приподнялась на цыпочки и прижалась к нему всем телом.

 Он застыл в восхитительном молчании, пока ее губы, найдя его рот, покрывали его легкими поцелуями, похожими на прикосновения ангельских крыльев. Молли была на седьмом небе; ее сердце, казалось, таяло. Ее пальцы гладили ему шею, ласкали мягкую кожу за ушами.

 Наконец губы Лайэма разомкнулись, послышался долгий дрожащий вдох. Язык Молли тут же метнулся вперед и коснулся кончика его языка, прежде чем он успел убрать его. Она почувствовала колебание Лайэма, но безжалостно проигнорировала его, запустив язык еще глубже ему в рот.

 Она ощущала себя настоящей Евой, искушающей Адама плотскими радостями. Любовь наделила ее могуществом, о котором она и не подозревала. И волей для того, чтобы воспользоваться этим могуществом. Она прижималась к Лайэму в такт движениям своего языка, возбуждая его, как женщины возбуждали своих мужчин с незапамятных времен.

 Неожиданно он застонал, его руки схватили ее за плечи, и он с яростью оторвал ее от себя, держа на расстоянии вытянутой руки и уставившись на нее сверкающими синими глазами.

 - Нет, черт побери! - проронил он сквозь стиснутые зубы. - Нет!

 - Но ты же говорил, что не остановишься! - в замешательстве воскликнула она.

 - Я и не останавливаюсь, дуреха ты эдакая. Я просто меняю место преступления. - Он схватил ее за руку и потащил за собой через парковку.

 - Преступления? - бессмысленно повторила она.

 - Да. То, что ты со мной только что делала, было преступлением. Но ты не расстраивайся. Я позволю тебе делать все, что ты хочешь, как только мы окажемся у меня в спальне, где нас никто не увидит. И даже буду настаивать на этом!

 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

 Квартира Лайэма находилась на седьмом этаже - дорогая, просторная, современная. И практически пустая.

 - Мебель я заказал, но ее еще не привезли, - объяснял он, ведя Молли по огромному светло-синему ковру. Но ты не волнуйся. Кровать я все-таки успел купить. Я договорился в магазине, чтобы они прислали что-нибудь из образцов, вместе с постельным бельем.

 Сердце Молли подпрыгнуло в груди. Ее и Лайэма ждет абсолютно новая кровать, с девственно-чистыми простынями. Никаких воспоминаний. Никаких сравнений.

 Он ввел ее в огромную спальню, где стояла огромная кровать, застланная темно-синим с бордовым покрывалом. Большое окно с двойными рамами позади кровати закрывали вертикальные жалюзи кремового цвета, штор не было. Дверь слева, как она полагала, вела в ванную комнату.

 - Ну, как тебе? - спросил он, освобождаясь от смокинга и бабочки.

 Молли старалась не смотреть, как он расстегивает рубашку, повторяя про себя, что ей не впервые приходится видеть Лайэма голым по пояс. Летом он всегда косил газон перед домом матери в таком виде. Но теперь все было иначе.

 - Думаю, при сложившихся обстоятельствах у нас есть все необходимое, произнесла она деловым тоном, который никак не соответствовал тому, что творилось у нее в душе.