- Молли, ну что ты там закопалась? Завтрак уже пять минут как на столе.

 - Иду!

 Завтрак состоял из вареного яйца с тонюсеньким ломтиком поджаренного хлеба, намазанного маргарином, стаканчика апельсинового сока и чашки черного кофе. Роскошный стол по сравнению с маленькой тарелкой овсянки, которую она обычно съедала по утрам!

 С тех пор как два года назад отец умер от сердечного приступа, а ведь совсем еще молодой был - всего пятьдесят один год, мать, Рут Маккрэй, увлеклась всевозможными диетами. И справочник расчета калорий стал для нее чем-то вроде кулинарной библии.

 Такая еда не доставляла никакого удовольствия сладкоежке Молли, однако она не могла не признать, что все эти гастрономические новшества явно пошли на пользу ее формам, некогда чересчур пышным. Теперь она носила платья на два размера меньше и могла не стесняясь ходить на пляж. Если бы еще убрать ее "сезонные" веснушки...

 - Ух ты! - воскликнула она, садясь за кухонный стол. - Какое пиршество!

 - Ну, сегодня все-таки твой день рождения, дорогая, - сказала Рут. - Я собираюсь приготовить для тебя и праздничный ужин.

 Легко представить меню этого "праздничного" ужина! Уж никак не запеченная в духовке свинина с хрустящей жареной картошечкой. Не будет и большого шоколадного торта и кофе со сливками.

 - Замечательно, ма, - кивнула Молли и взяла нож, собираясь срезать верхушку с вареного яйца.

 - Ты разве не хочешь взглянуть на поздравительную открытку? - обиженным тоном спросила Рут.

 Молли мысленно отругала себя. Положила нож и, взяв длинный белый конверт, прислоненный к вазе для фруктов, достала из него открытку с сентиментальными пожеланиями и пару лотерейных билетов, суливших выигрыш в полмиллиона долларов.

 - Извини, что не смогла купить ничего другого.

 Молли подняла глаза и весело улыбнулась матери.

 - Не говори глупостей! Это просто чудесно. Надеюсь, я выиграю целое состояние, и мы с тобой отправимся в кругосветное путешествие.

 - Ну, я-то вряд ли. По мне, нет ничего лучше родного дома. А ты, наверно, могла бы съездить, - неуверенно добавила она.

 Молли понимала, что такая перспектива не радовала мать. Еще небось пожалеет, что дала дочери шанс - пусть даже минимальный - разбогатеть и упорхнуть из гнезда. Ну, это фантазии. Бояться нечего!

 Застенчивая от природы, Рут Маккрэй после смерти мужа стала вести еще более замкнутый образ жизни. Она редко выходила из дому, разве только за покупками, да и то не дальше расположенного неподалеку небольшого торгового центра, где, кстати, располагалась и библиотека, в которой работала Молли. И никаких близких друзей; вся ее жизнь была отдана дому, саду и дочери.

 Временами Молли казалось, что материнская любовь сковывает ее по рукам и ногам и мешает ей свободно дышать. Но в целом она принимала свою судьбу как должное. Она ведь плоть от плоти ее, а значит, девушка спокойная, нетребовательная и примерная дочь. У нее нет никаких амбиций, нет особых желаний.

 Впрочем, зачем лгать самой себе? Было у нее одно-единственное томительное желание, которое не давало ей заснуть и выводило из равновесия. Но и в этом случае она научилась сдерживать свои чувства. Лайэм даже не догадывался, какие страсти бурлят в ее душе, когда он заглядывал в ее такие, казалось бы, спокойные зеленые глаза.

 И не догадается никогда.

 Это заключение вызвало новый всплеск гнева. Правда, злилась она теперь не на Лайэма, а на себя.

 Ох и дура ты все-таки, Молли! Представь: одна из твоих подруг сохнет по мужчине, который даже не догадывается об этом, неужели ты бы не посоветовала ей выкинуть его из головы и жить в свое удовольствие? Тебе давно пора прислушаться к собственному совету.