|
- Да, они - народец очень милый, - подхватил глухоман, живший на холме повыше хижины Декера, откуда он лучше остальных мог наблюдать за Ватиканом. - Они пользуются нашими богатствами, но делают это мудро - берут не более того, что нужно, и следят за тем, чтобы почва не истощалась. - Поначалу, - вступил в разговор тот, что жил среди высоких скал к западу от Ватикана, - меня пугало, что они так интенсивно используют дерево. И тогда, и теперь им нужно много дерева. Но и деревом они пользуются экономно, никогда не берут лишнего. И часто даже сажают молодые деревца, чтобы заменить срубленные. - Нет, что ни говори, а соседи они неплохие, - сказал, глухоман, что жил на берегу океана, на другом краю планеты. - Если вам и суждено было иметь соседей, то лучше не придумаешь. Повезло нам с ними. - Да, повезло, - согласился тот, что жил в долине. - Но не так давно мы были вынуждены убить... - Да, но то не был представитель металлического народа, - возразил глухоман, живший неподалеку от хижины Декора. - И с ним вместе были другие - представители той самой органической расы, о которой мы уже говорили. Тут их довольно много, и появились они вместе с металлическим народом. Те, что живут тут давно, - потомки прибывших вместе с металлическим народом. И они не имеют дурных намерений относительно нас и нашей планеты. К сожалению, они нас побаиваются, и от этого их отучить трудно. В числе убитых был чужой, он был здесь новичком и, осмелюсь заметить, весьма отличался от тех, кто тут давно обитает. У него было приспособление, которое, как он думал, могло помочь ему расправиться с нами, хотя зачем ему это понадобилось, не представляю. - Безусловно, - сказал тот, что жил высоко в горах, - мы этого допустить никак не могли. - Да, не могли, - согласился глухоман Декера, - хотя мне очень жаль, что пришлось поступить именно так. Особенно жалко, что пришлось убить и тех двоих, что сопровождали новичка, который задумал нас прикончить. Если бы они не пошли с ним, все не было бы так безнадежно. - Увы, мы не могли ничего поделать, - подтвердил тот, что жил у океана. На мгновение они умолкли и стали молча показывать друг другу то, что видели и ощущали: широкую, ровную степь, уходившую вдаль во все стороны до самого горизонта; травы, колыхавшиеся под порывами ветра, словно морские волны; нежные тюлевые цветы - братья травы; широкую полосу песчаного берега, протянувшуюся на многие мили вдоль океана, вздымавшего зеленые волны, обрамленные белыми кружевами пены; птиц, похожих и не похожих одна на другую, летающих над волнами и гнездящихся на песке, в одиночку и целыми стаями парящих и кружащихся в прекрасном воздушном танце; глубокую, потаенную торжественность густых лесов; землю в лесу - чистую, без подлеска; ровные, темные стволы деревьев, аллеями уходящие в туманно-синее далеко; поросшее деревьями и кустарником глубокое ущелье, по обеим сторонам которого то тут, то там торчали острия скал. Здесь обитали маленькие, дружелюбные существа - птицы и зверушки, которые попискивали, порхали и ползали среди скал и упавших, отживших свое деревьев, и звуки этой жизни сливались с хрустальным звоном ручейка, что пенился на каменистом дне ущелья... - Нам повезло, - прервал молчание глухоман, живший неподалеку от поющего ручья. - Нам удалось, не прикладывая особых усилий, сохранить нашу планету такой, какой она была создана. Как хранители, мы были призваны только следить за тем, чтобы все оставалось, как есть. Нам повезло - сюда ни разу не прилетали захватчики, которым хотелось бы использовать нашу планету в своих целях, испортить ее, изуродовать. Иногда я удивлялся - и как это нам удается справляться со своими обязанностями? - Мы должны справляться, - сказал глухоман, живший в горах над Ватиканом. |
