Джо Холдеман. Проект «Юпитер»Бесконечная война - 2
Человек родился в дикости, когда убийство своего собрата было нормой существования. Но потом в человеке пробудилась совесть. И должен настать такой день, когда жестокость в отношении другого человеческого существа будет считаться таким же ужасающим преступлением, как поедание человеческой плоти. Мартин Лютер Кинг
* * *
Здесь не было полной, непроглядной темноты – бледно‑голубой лунный свет кое‑где пробивался сквозь плотную завесу густой листвы. И здесь никогда не бывало полной тишины. Глухо треснула, сломавшись под чьей‑то тяжелой ногой, толстая ветка. Самец обезьяны‑ревуна пробудился ото сна и настороженно глянул вниз. Там, внизу, что‑то двигалось – черное в черноте ночи. Ревун набрал в грудь побольше воздуха, готовясь громким криком бросить вызов незнакомцу. Раздался новый звук – как будто разорвали напополам газетный листок. Торс обезьяны исчез в темных брызгах крови, во все стороны полетели окровавленные клочья плоти. Тело, разваленное напополам, тяжело рухнуло вниз, задевая нижние ветки. «Дались тебе эти чертовы обезьяны!» – «Заткнись!» – «Это место – экологический заповедник». – «Отстань! Я упражняюсь в стрельбе». Черное в черноте ночи остановилось, замерло, потом бесшумно исчезло в джунглях, словно тяжелый безмолвный ящер. Человек не увидел бы его, даже если бы находился на расстоянии вытянутой руки. В инфракрасных лучах оно тоже не давало никакого изображения. Лучи радара скользнули бы мимо. Оно почуяло запах человеческой плоти и остановилось. Жертва, должно быть, всего в тридцати метрах от него, с подветренной стороны. Это мужчина, от него сильно разит застарелым потом и чесноком. Чувствуется легкий запах оружейной смазки и бездымного пороха. Оно поточнее определило направление и двинулось назад, в обход. Человек наверняка следит за тропинкой. Значит, надо зайти через джунгли. Оно схватило человека сзади, за шею, и отбросило оторванную голову в сторону, словно увядший цветок. Забулькала кровь, тело содрогнулось и обмякло. Оно уложило тело на землю и пристроило голову ему между ног. «Хороший удар». – «Спасибо». Оно подняло ружье человека и изогнуло ствол под прямым углом. Потом тихо положило оружие рядом с телом и несколько минут стояло, не двигаясь и не издавая ни звука. И вот еще три тени выскользнули из джунглей и устремились к маленькой, потрепанной временем и непогодой деревянной хижине. Стены хижины были скреплены полосами алюминия, нарезанными из каких‑то старых бочек, крыша застелена кусками низкосортного клееного пластика. Оно сорвало дверь с петель и на полную мощность включило лобовой фонарь, который вспыхнул ярче солнца. В ослепительном свете беспорядочно заметались, что‑то вопя, напуганные до чертиков люди. Шесть человек. Шесть походных коек. – Сопротивление бесполезно! – прогудело оно на испанском. – Вы – военнопленные, с вами будут обращаться согласно требованиям Женевской конвенции. – Твою мать! – один из них схватил гранату и запустил ее в источник света. Шелест разорванной бумаги был почти не слышен – его заглушил звук, с которым тело нападавшего разорвалось на кровавые клочья. Долей секунды позже черное оно шлепнуло ладонью по бомбе – словно прихлопнуло надоедливое насекомое, – и хижину потряс взрыв. Передняя стена рухнула, людей раскидало во все стороны взрывной волной. Черная фигура пошевелила левой рукой. Двигались только два пальца – большой и указательный, запястье проворачивалось с негромким хрустом. «Хорошая реакция». – «Да заткнись ты!» Три другие черные фигуры включили свои фонари, стащили с хижины крышу и развалили оставшиеся три стены. |
