Она улыбнулась.

— Просто Проезжий?

— Да, мэм. Именно этим я и занимаюсь с того времени, как стал под стол ходить пешком. Мне хочется, чтобы меня оставили в покое. — Я сделал паузу и посмотрел на нее. — Тот парень, которого я убил, сам напросился на неприятность. Он возомнил себя большим человеком, но не понимал, какую короткую тень отбрасывает. Все, чего я хотел, — так это выпить рюмку, поесть, помыться и выспаться в удобной кровати.

— Вы не испытываете угрызений совести?

— Нет, мэм, он получил то, что хотел дать мне. Когда человек ищет себе проблемы или задумал выкрасть чужое имущество, ему следует помнить, что найдется некто, кто не станет терпеть произвол и насилие. Все зависит от того, насколько рискованно для жизни вернуть то, что по праву принадлежит тебе, будь то собственность или просто спокойствие духа. Когда человек остается в пути один, у него есть время подумать. Та цивилизация, с которой мы имеем дело, — очень тонкая штука. Разумеется, здесь есть законы, но, кроме этого, есть негласная договоренность населения твердо оберегать права других. Любой может ошибиться, но, продолжая совершать подобные ошибки, человек тем самым дает понять, что не желает уважать права других, а значит, ему не место в цивилизованном обществе.

Было время, когда повсюду совершались налеты и грабежи, как в эпоху викингов, но все изменилось, хотя некоторые местные жители никогда не понимали такого поведения. Граф называл это «арестованным развитием».

— Граф?

— Англичанин, который нанял меня как-то проводником. Он решил поохотиться, но больше всего хотел увидеть новые места. Подстрелил гризли, нескольких горных коз и еще кое-что. А в лагере большую часть времени проводил за книгами, читая и делая заметки. Кажется, он собирался написать книгу или статью — что-то в этом роде. По вечерам мы садились у костра и разговаривали. Человек, которого я убил? Если бы я его тогда не остановил, возможно, он уложил бы еще с полдюжины людей до того, как кто-то отправил бы его почивать на Бут-Хилл. Когда влипаешь в дела, связанные с оружием, никогда не знаешь, что в руках твоего противника.

Мы продолжали разговаривать с миссис Холлируд о ранчо, о спектаклях, о том, как она всегда мечтала иметь собственный дом, но она ни словом не обмолвилась о Мэтти, хотя мне очень хотелось о ней услышать. И это притом, что я не считал себя любопытным.

Тени деревьев стали удлиняться и ложиться в складках холмов. Мэтти спустилась вниз из своей комнаты и начала готовить ужин. В доме было уютно и тепло, и мне это нравилось, хотя и раздражало, потому что, устраиваясь поудобнее, человек забывает об опасности.

Я встал из-за стола, вышел через боковую дверь, которая находилась в тени, прошел вдоль дома и остановился, вслушиваясь в тишину. Веяло прохладой, как это всегда бывает вечером в степи и в горах.

Стояла абсолютная тишина. Безмолвные звезды, подобно кострам, горели во мраке ночи. Пустынная дорога казалась белой при свете звезд, и даже фырканье лошадей в загоне подчеркивало спокойствие и тишину этой ночи.

Тем не менее мне не нравилась такая тишина. Лью, несомненно, подлый, злобный человек и не из тех, кто будет стоять в стороне, позволяя выпустить из рук прибыльное ранчо, которое рассчитывал легко заполучить.

Я также сомневался в том, что парни, пытавшиеся меня вздернуть, успокоились. Город располагался довольно далеко от ранчо, но кое-кто из них жил на ферме и ездил этой дорогой, поэтому мог в любой момент появиться где-нибудь поблизости. Некоторых из них я запомнил и узнал бы, но не всех. А что с моими вещами, которые остались в городе? Обнаружили ли они их? И что сталось с лошадьми? Они не представляли собой большой ценности, но это все, что у меня было.