— А что насчёт остального…?

— Я просто рада, что ты выжил. И что рассказал мне об этом.

Казалось, его переполняли эмоции.

— Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто ты добровольно останешься со мной после всего того, что я сделал — и что со мной сделали? И в меньшей мере потому, что я сам в этом признался!

— Придётся поверить, потому что это правда. То, что я узнала, лишь сильнее привязывает меня к тебе.

Он молчал, казалось, целую вечность.

— Скажи, о чём ты думаешь, Севастьян? Что чувствуешь?

— Чувствую? — Он фыркнул. — Ты меня только что сразила. Нет, убила. Мне никогда не будет нужен никто другой, но вот ты собиралась от меня отказаться. — Он опустил руки, внутри него начал закипать гнев. — Ты не можешь думать, что всё это просто случайность! Много лет назад меня нашёл Пахан. Каким-то образом, находясь на другом конце мира, его отыскала ты, и он послал к тебе меня. В любой момент я мог тебя потерять.

В бане Севастьян сказал мне, что это было неизбежно. Теперь я поняла, почему он так думал.

И я сама пришла к такому выводу.

Протянув руку, он схватил меня за локоть.

— Всю свою жизнь я не подозревал, что мне так нужна эта прекрасная великолепная рыжеволосая девушка. Потом я её увидел. Следил за ней. Всё это время она даже не знала, что проводила свои дни, непрерывно мучая меня.

Я ахнула:

— Севастьян…

— Впервые увидев тебя, я чуть было не упал на колени. Мне хотелось полностью захватить твои мысли, как это сделала со мной ты. Когда мне удавалось уснуть, мне снилась ты, и просыпался я, трахая простыни. — Он усилил хватку, будто кто-то пытался меня у него отобрать. — Я хотел, чтобы ты на меня посмотрела. А потом, в том баре, ты взглянула. Ты проявила ко мне интерес, и, что самое удивительное, Пахан это одобрил. Он лишь просил дать тебе время. — Он отпустил меня и вновь принялся ходить взад-вперёд. — Время — когда этот чёртов Филипп начал подкатывать к моей женщине!

— Я не выбрала Филиппа.

— Ты не выбрала и меня! Пока не оказалась наедине со мной, напуганная, потрясённая смертью Пахана. Я воспользовался тобой в ту ночь, и в каждую следующую тоже.

— Нет, — твёрдо сказала я, — я тебя тоже хотела.

— Потому что не знала, какой я на самом деле. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел втягивать тебя в свои извращения, чтобы причинить тебе боль? Я боялся, что стану похож на своего отца. Я так этому сопротивлялся, но когда ты сказала, что можешь уйти к другому — это переполнило мою чашу.

Надавив на него, я причинила ему боль? Заставляя заниматься сексом, который его не устраивал? Учитывая, то, что я узнала — и то, о чём он ещё умолчал — мне оставалось только гадать.

Он мог получать удовольствие со мной, но потом себя презирать.

Сейчас он говорил со мной, и мне необходимо было узнать больше.

— Расскажи, когда ты впервые понял о своих особенных наклонностях?

— Я должен ещё в чём-то признаться? — мрачно спросил он.

— Да, Севастьян, — ответила я. — У нас нет ограничения на количество слов.

Его брови сошлись.

— Всё началось не с секса.

— Не понимаю.

Он выдохнул.

— Раньше у меня всегда были братья, но в Санкт-Петербурге никого рядом не было. Хоть я и познакомился с другими ребятами, близости с ними я не ощущал. Не с моим прошлым. И всё равно я не хотел быть один. Даже в том возрасте, я решил, что мне нужна жена — та, кто будет мне принадлежать.

Я попыталась представить юного Севастьяна, обдумывающего вопросы брака.