— Правильно, но они ее и укорачивают, — тут же возразил Ши. — Теперь я начинаю ценить явные преимущества жизни в Огайо.

В этот период своей жизни Полячек обитал в большом двухэтажном доме, в котором было не менее шести комнат. Все внутри дома было покрыто толстым слоем пыли, повсюду валялись обрывки бумаги, на столах и на креслах в изобилии лежали высохшие змеи.

— Прошу прощения, я ведь уже несколько недель не был дома. — Полячек принялся убирать то, что уже превратилось в ископаемое. — Но чаем-то, по крайней мере, я вас напоить могу. Считайте, что он уже готов, а пока устраивайтесь поудобней.

Бельфеба в изумлении осматривалась; Ши, глядя на нее, готов был поспорить, что она изо всех сил борется с желанием зажать покрепче нос. Сам он, шаря по полу перед очагом, собирал щепки и все, что годилось на растопку, бормоча при этом заклинания, вызывающие искры. Когда Полячек появился вновь, неся чайник с водой, огонь, разожженный Ши, уже вовсю горел в очаге.

Полячек, издав горлом звук, похожий на хрюканье, наполнил водой небольшой котелок и повесил его на перекладину над огнем.

— Спасибо, Гарольд. Я бы провозился с огнем невесть сколько.

— У вас есть что-нибудь из еды? — спросила Бельфеба.

— Да. Загляните в этот ларь, — ответил Полячек. — У Кесси все было в чистоте и порядке, но когда я сказал ей, что собираюсь материализовать гидру, и объяснил ей, что это такое, она бросила меня.

— Я думаю, она просто сбежала, — уточнил Чалмерс.

— Только не обвиняйте ее, — взмолился Полячек, — кто знает, возможно, ее уже нет в живых; я пытался вернуть ее, но не смог.

— А вы были женаты? — спросила Бельфеба, устанавливая над огнем горшок с крупой и водой для каши.

— Формально наш брак мы не оформили. Поначалу она намекала на то, что это необходимо, но потом мы как-то перестали это обсуждать.

— Я, кажется, понимаю, в чем дело, — как бы про себя сказала Бельфеба.

Полячек с удивлением посмотрел на нее:

— Неужто и ее покинуло здравомыслие?

Ши со своей стороны попытался узнать подробности:

— А что, все ваши эксперименты имеют такие же последствия, как тот, что вы провели с гидрой?

Полячек помрачнел:

— Вы полагаете, что она сбежала из-за неуверенности в постоянстве наших отношений?

— Не исключено, — ответил Ши, а Бельфеба в это время внимательно наблюдала за тем, как варилась каша. — Все ваши эксперименты заканчивались тем, что на протокольном языке называется бедствием.

— Нет, не все, — напрягшись, ответил Полячек, — и не всегда результаты можно квалифицировать как бедствие. Правда, некоторые работы… и особенно поначалу…

— Ну и сколько? — допытывался Ши.

Полячек замялся.

— Ну, может, процентов двадцать.

Ши автоматически уменьшил в уме это число до десяти.

— Представим себе кривую нормального распределения. Что представляет собой ее центр?

Полячек вновь замялся.

— Большинство опытов заканчивались… как бы это сказать, ну, в общем, их результаты можно считать смешными…

— Если у вас патологически нездоровое чувство юмора, — не сдержавшись, вставил Чалмерс.

— Да нет, конечно, некоторые из них кончались ужасно, но если иметь в виду летальный исход, то он сопутствовал отнюдь не всем экспериментам.

— Полагаю, ваши усилия были бы более успешными, — менторским тоном произнес Чалмерс, — если бы мотивы, побуждающие вас проводить эксперименты, были менее личностными.