Личное знакомство Купера с краснокожими сводилось к случайным встречам в Нью-Йорке в двадцатых годах с индейскими вождями, проезжавшими через этот город в Вашингтон на переговоры с правительственными чиновниками. Но всевозможные литературные источники об индейцах и их судьбе писатель изучал весьма основательно. Среди них были и такие анекдотичные, как выпущенная в 1775 году в Лондоне «История американских индейцев» ирландского коммерсанта Джеймса Адаира. Несмотря на то что он прожил среди индейцев более двадцати лет, Адаир на двухстах страницах своего труда упорно пытается доказать, что аборигены Северной Америки произошли от древних иудеев. Отражение этой вздорной теории нашло свое место на страницах «Прогалин». Хотя многие из прочих работ отличались обстоятельностью и деловитостью, дальше поверхностных наблюдений авторы этих книг обычно не заходили. Серьезные этнографические исследования только зарождались. В год окончания «Прогалин» до первой экспедиции к ирокезам «отца американской этнографии» Льюиса Генри Моргана оставалось одиннадцать лет, а капитальный труд Моргана «Древнее общество», суммирующий и систематизирующий знания, накопленные наукой об американских индейцах, выйдет в свет только в 1877 году. Поэтому и почерпнутые Купером книжные знания иллюстративны, поверхностны и чаще всего выдаются в виде общих истин: «Для индейца трофей чести — не кусок тряпки, а кусок его собственной кожи»; «Краснокожий долго помнит обиду, но и благодеяние не забывает никогда»; «Североамериканский дикарь ставит твердость духа не ниже, чем храбрость на поле боя»; «Индеец так же любопытен, как и белый, только умеет лучше это скрывать»; «Индейские изустные предания зачастую куда точнее, чем писаная и печатная история белых людей»; «Неискушенному уму дикаря не свойственны обманные приемы»; и т. д. Остальное дорисовывается воображением литератора — ярким, впечатляющим, убеждающим, но не обязательно соответствующим истине. В конце концов Купер пишет романтическое литературное произведение, а вовсе не этнографический труд об аборигенах Северной Америки! В большинстве случаев его краснокожие просто противостоят белым персонажам повествования.

Это противостояние может принимать различные формы. В «Прогалинах» мы в основном имеем дело с вооруженным конфликтом. Здесь индейская масса — враги, и автор рисует их соответствующими красками, порой подчеркивая отвратительные (с точки зрения образованного человека того времени) обычаи и привычки. Правда, Купер заранее оговаривается: «В жизни цивилизованных народов было и до сих пор сохранилось множество обычаев, едва ли более простительных, чем скальпирование». А чуть дальше развивает, пожалуй, главную аксиому всей приключенческой литературы об американских аборигенах: «Мнение о краснокожем сильно зависит от того, к какому племени он принадлежит». Впрочем, для Купера это — не абсолютный закон. Скажем, Унгкве терпит поражение не потому, что принадлежит к ступившим на тропу войны племенам, а просто потому, что он скверный человек.

Интересно и другое. В «Прогалинах» писатель сознательно противопоставляет общественный строй аборигенов европейскому в попытке исследовать устои первобытно-общинной демократии и оценить ее в сравнении с демократией белого человека. «Когда мы слышим разглагольствования о том, что человечество по своей воле быстро движется по пути прогресса к совершенству, подкрепляемые ссылками на случаи проявления им мудрости, на умение самостоятельно вершить свои дела и на стремление к добру, нами овладевает скептицизм. Повседневный опыт нашей жизни, быстро приближающейся к шестидесятилетнему рубежу, противоречит и самому тезису, и фактам, приводимым для его подтверждения». Это — об обществе белых людей. Что же противопоставляют им краснокожие? «В этой части Северной Америки в политической жизни преобладает нечто весьма сходное с принципом демократии.