— Мне понравится, — говорит Рийну. — Ты убьёшь меня, если не будет другого выхода, Барсёнок? Если у меня не хватит сил?

Юу кивает.

— Посмотрите, как эти двое друг друга хоронят! — фыркает Кору. — Спасибо, братья-сёстры, лошади дворцовой стражи увязнут в этом море соплей, мы победим!

Элсу невольно улыбается — и Юу с Рийну смеются. И мы слышим пушечный залп — и далёкую пальбу из ружей.

Просыпаются нори-оки, тянут Кирри за одежду, расспрашивают вполголоса; он, присев рядом на корточки, говорит и улыбается — как взрослый, успокаивающий детей. Раненые волки, накаченные стимуляторами, мечутся во сне. Ри-Ё смотрит на меня вопросительно: «Началось?»

Рийну делает попытку сесть — и еле сдерживает крик.

— Скоро пройдёт, — говорит Юу, и вид у него такой, будто это он ломается.

— Анну встретил наших у Дворцовых Ворот в город, — говорит Рийну сквозь зубы, пытаясь вморгнуть выступившие слёзы. — Это не по нему. Это он. Со сторожевых башен.

— А наши-то, — бормочет обожжённый волк, — наши у Дворцовых… ночная стража… что с ними? Мёртвые? Предали?

— Половина на половину, наверное, — предполагает Кору.

Элсу сжимает кулаки.

— Там Анну, там Эткуру… а я тут…

— А ты, командир, сунулся под пули вместо того, чтобы смотреть и слушать, — говорит Кору с ласковой укоризной. — Потому что ухитрился оскорбиться, когда дворцовые псы орали всякую ересь. Всегда был вспыльчив, Львёночек…

— А где Мидоху? — вспоминает Элсу.

— Убит.

— Ох…

— Война, командир. И мне жаль…

Пушки грохочут снова.

— Идиоты, — бормочет обожжённый волк. — Куда же они лезут?! Канониры Анну стреляют со стен — наши на тракте, как мишени…

— Ждали, что Анну сделает так же, — усмехается Рийну, кусая губы. — Ждали людей Анну, стоя на стенах, держали фитили наготове, думали, он сдурит — а теперь сами творят эту глупость.

— Или это — предательство! — рычит обожжённый. — Кто-то во Дворце решил положить братьев у этих адовых ворот, суки!

— Они просто не верят, что Чангран уже наш, — говорит Кору презрительно. — Они думают, что им дадут прогарцевать по городским улицам, а мы будем лежать тут ниц, в пыли, и ждать, когда они нас расстреляют! Ох, и дерьмо же…

Элсу смотрит на Кору с тихим обожанием.

— Кору, солнце моё, метаморфоза превращает в бабочек северянок, но не тебя! — говорит он восхищённо, и Кору прячет в ладони довольный смешок.

— Правильно делает, — говорит Рийну. — Всё делает правильно. Мне нравится твой командир, Барсёнок.

— Ненадолго, — говорит обожжённый. — Если девка права, то наши ещё опомнятся.

— Меня называешь девкой, ординарца Львёнка? — удивляется Кору.

— А как тебя называть, братом?! — огрызается обожжённый волк и тоже удивляется, потому что реплика вызывает смех не только у Элсу, Юу, и самой Кору, но и у проснувшихся раненых.

Канонада, тем временем, превращается в настоящую артиллерийскую дуэль.