— Нет-нет, все в порядке, — заверила она его. — Сегодня спокойное утро.

— Насколько я понимаю, путешествуют сейчас не очень-то активно, — как бы невзначай заметил Моуди. — Так, по крайней мере, говорят мои друзья.

— Как и все остальное — ни шатко ни валко. Может быть, вы хотите куда-нибудь поехать?

«Шустрая женщина, — подумал Брендон. — И вблизи она выглядит не менее привлекательно, чем на расстоянии, когда я видел ее на кладбище».

На Карен Грант был бирюзовый костюм и блузка гармонирующего оттенка. Этот цвет подчеркивал зелень его глаз. «Такой наряд не купишь у „Кей Март“, — отметил про себя Брендон, — так же как и тот нефрит в виде полумесяца и бриллианты, что у нее на лацканах».

— Не сегодня, — ответил он. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов о вашем покойном муже.

Улыбка сползла с ее лица.

— Мне очень тяжело говорить об Элане, — сказала она. — Луиза Ларкин рассказывала мне о вас. Вы собираете сведения для защиты Лори Кеньон. Мистер Моуди, мне очень жаль Лори, но она отняла у меня мужа и угрожала мне.

— Она ничего об этом не помнит. Она очень больна, — тихо произнес Брендон. — Моя задача помочь присяжным понять это. Я читал копии тех писем, которые она или кто-то другой написал профессору Гранту. Когда вам стало известно, что он их получает?

— Сначала Элан не показывал их мне. Полагаю, не хотел меня расстраивать.

— Расстраивать?

— Понимаете, они откровенно нелепы. Я имею в виду, что некоторые описанные в них «воспоминания» относятся к тем дням, которые мы с Эланом проводили вместе. Все это откровенная выдумка и, тем не менее, весьма неприятно. Я случайно наткнулась на письма в ящике его стола и спросила его о них.

— Насколько хорошо вы были знакомы с Лори?

— Не очень хорошо. Она превосходно играет в гольф, и я читала о ее достижениях в газетах. На нескольких мероприятиях, проводившихся в колледже, я встречала родителей Лори. Вот, пожалуй, и все. Мне было искренне жаль ее, когда они погибли. Я знаю, Элан опасался, что у нее может быть нервный срыв.

— В ту ночь, когда он умер, вы были в Нью-Йорке?

— Я была в аэропорту, встречала клиента.

— Когда вы в последний раз разговаривали с мужем?

— Я позвонила ему около восьми часов вечера. Он был ужасно огорчен. Элан рассказал мне о неприятной сцене, которую устроила ему Лори Кеньон. Ему казалось, что он неправильно повел себя в этой ситуации. Он считал, что ему надо было поговорить с Сарой и Лори, прежде чем ее вызовут к декану. Он сказал, что искренне верит в то, что она ничего не помнит об этих письмах. Она так негодовала и была потрясена, когда ее обвинили.

— Вы понимаете, что если вы расскажете это на суде, то поможете Лори.

В глазах Карен заблестели слезы.

— Мой муж был самым добрым и отзывчивым человеком из всех, кого я знала. Он, как никто другой, не хотел бы, чтобы я причинила этой девочке вред.

Моуди прищурил глаза.

— Миссис Грант, был ли у вас когда-либо повод подозревать вашего мужа в том, что он увлекся Лори?

На ее лице отразилось изумление.

— Но это же смешно. Ей всего двадцать или двадцать один, а Элану было сорок.

— Такое случается. И, конечно, в этом не было бы ничего предосудительного, если бы вы захотели убедиться, скажем, проверить, что это не так.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Может быть, нанять частного детектива, такого, как, например, я…

Слезы на ее глазах тут же высохли.