Сара не замечала, что ее кофе уже почти совсем остыл. Она пила его маленькими глотками, чувствуя, что это помогает ей в какой-то степени снять возникшее напряжение.

— До меня дошли слухи из хантердонской прокуратуры, — сказала она ему, — что психиатр, которого направили обследовать Лори, просмотрел видеозаписи сеансов. Он допускает возможность того, что Лори страдает расщеплением личности.

Она провела рукой по лбу, словно пытаясь прогнать головную боль.

— За то, что Лори признает себя виновной в непредумышленном убийстве, они не будут требовать максимального наказания. Лет через пять, а то и меньше, ее, возможно, уже выпустят. А если дойдет до суда, ей будет предъявлено обвинение в умышленном, преднамеренном убийстве. И вероятность того, что пройдет именно эта формулировка, тогда очень велика.

Глава 85

— Прошел уже месяц с тех пор, как Кейт позвонила мне и сказала, что существует еще одна личность — девяти-десятилетний мальчик, который хочет поговорить со мной, — начал Джастин Донелли. — И, как ты знаешь, с тех пор Кейт отрицает, что ей что-либо известно об этой личности.

Сара кивнула.

— Знаю. — Надо было рассказать Джастину Донелли, что они с Брендоном Моуди сошлись на том, что в интересах Лори им следует пойти на «согласование признания вины». — Я приняла решение, — произнесла она.

Джастин слушал, не сводя глаз с лица Сары. «Если бы я был художником, — думал он, — я бы написал это лицо и назвал картину „Скорбь“».

— Так что, видишь, — продолжала Сара, — судебные психиатры склоняются к тому, что над Лори в детстве надругались и есть достаточные основания считать, что у нее расщепление личности. Они знают, что присяжные отнесутся к ней с сочувствием и вряд ли вынесут обвинение в умышленном убийстве. Однако наказание за непреднамеренное убийство в состоянии аффекта тоже может караться сроком заключения до тридцати лет. С другой стороны, если она признается в том, что совершила убийство в состоянии сильного душевного волнения, ее могут приговорить максимум к десяти годам лишения свободы. И все зависит от судьи, получит ли она пять лет без права досрочного освобождения, или же он даст ей те же пять лет, но не оговаривая эти условия, и она может выйти на свободу через год или два. Я не имею права рисковать тридцатью годами жизни Лори.

— Как она может признать себя виновной в преступлении, когда она даже не помнит, совершала ли она его? — спросил Джастин.

— По закону это возможно. Ее заявление будет состоять в том, что, поскольку она не помнит, как совершала преступление, она вместе с адвокатом, ознакомившись с уликами, согласилась с фактом совершенного ею преступления.

— Сколько времени ты можешь еще потянуть?

В голосе Сары послышалась неуверенность.

— А какой смысл? К тому же, если мы перестанем давить на Лори, чтобы фиксировать ее воспоминания, это в дальнейшем может благоприятно сказаться на ней. Пусть все идет своим чередом.

— Нет, Сара. — Резко отодвинув стул, Джастин подошел к окну и тут же пожалел об этом. В солярии за садом стояла Лори. Прижав руки к стеклянной стене, она смотрела на улицу.