– Неважно, как он справился! Мы оба знаем, что даже командоры эльфы живут не особо долго! Жал, я не прошу невозможного. Просто отряди по паре ребят из реальной жизни в этот орден. Одного туда, другого сюда. – Хольфстенн прожестикулировал, весьма умозрительно изображая направления разных стран. – Благородным мессирам и леди будет не лишним помнить, на ком все держится.

Жал сложил руки на груди и фыркнул:

– Хочешь кого то туда отправить – валяй. Ты штатгальтер Кадфаэля.

Штатгальтер он, конечно, подумал Стенн. Но на территорию друга никогда не лез и впредь не планирует.

– Можешь их разнять? – уточнил Вальдриссан у приблизившегося Сагимора. Последний поставил на стол кружки и с интересом поглядел на друга.

– Спорят светлый эльф и гном, и нам, темным, их разнимать?

Сагимор и Вальдр переглянулись и одновременно хмыкнули.

– Мы не спорим! – в один голос отозвались Жал и Хольфстенн.

– Ладно, эль принесли, – вздохнул Хольфстенн.

– Вот это другое дело. – Довольный таким поворотом событий, Сагимор устроился за столом и самодовольно оскалился. Не каждый день и далеко не каждый бордель в Аэриде может похвастаться такими гостями. При том – за раз!

Он взглянул на Вальдриссана. Эльф был убран просто, не нищенски, но без особого лоска. Со стороны подумаешь: простой путешественник, ну, может, купец, вон цацки какие! Однако в том, как лежали его волосы, в браслетах на его предплечьях, в которых любой осведомленный человек признал бы королевские регалии, и в его оружии – посохе, что Вальдриссан отставил в сторону, прислонив к стене – ясно угадывалась личность правителя Тэхт Морниэ. Вооруженный Дланью Безликого, Медалью Крови и Фиалом Бурь, Вальдриссан не только вернул себе власть над кланом, но и сумел объединить в руке всю разрозненную страну.

Договориться о мире с Руамардом по настойчивой просьбе сначала Данан, а потом и Хольфстенна, у Вальдра не вышло, однако на неопределенный срок стороны договорились о взаимном перемирии. Уже не так то и плохо.

Хольфстенн, впрочем, оставался верным другом Калагорна и его командора вплоть до смерти Данан Таламрин, которую пережил трудно. Он до сих пор помнил – но старался не вспоминать часто – как сидел у пронзенного насквозь командора и держал ее руку. Ее братья, ее друзья, ее мужчины, и даже ее наставник – Данан никого не взяла с собой в тот раз, кроме Стенна и преемника. Вокруг лежали тела исчадий, по другую сторону распростертой чародейки сидел убитый пережитым Рендел. Возле него брошенным лежал кинжал – он погребет его потом вместе с останками своего командора. Стенн, наплевав на все, обливался слезами и пытался говорить чародейке, что знакомство с ней оказалось едва ли не самым ярким пятном в его жизни. Кляксой, поправляла Данан, выдавливая с чернильной кровью последнюю улыбку.

Ллейд Таламрин, август клана, потом торжественно и скорбно похоронил сестру и воздвиг ей статую во дворе родового чертога. Рендел, которому Ллейд пообещал любую посильную помощь в командорстве, иногда заезжал в земли Таламрин и подолгу смотрел на нее. Вплоть до того дня, пока не пообещал каменному изваянию: «Ну, скоро увидимся, командор».

После смены командора, Ултала, леди советница, ответила на призыв Рангзиба поехать с ним в Те’Альдин. Частично эльфийка, она претендовала на весомо долгую жизнь, и сейчас, насколько Сагимор знал, занималась какими то любопытными делами при те’альдинском дворе. Двое ее сыновей нашли свое призвание: один в продолжении дел отца, а другой – в торговых возможностях Тапласского моря. Удобное местоположение Те’Альдина, любовь к мореплаванию и наставничество старого друга семьи в лице одного известного гнома сделало со временем из мальчишки уверенного торгового партнера Хольфстенна.