– О нет, о нет, мне не забыть

Мой милый, милый дом, – тихонько подпела Данан, устремляя взор вдаль.

Что это там? Гонец на мосту? Да вроде, нет. Не похож. Путник?

Путник.

Путник!

По мере того, как одинокий всадник приближался к внутреннему крепостному кольцу вокруг донжона, Данан все четче видела его очертания. И когда он почти достиг оборонительных укреплений, командор громко крикнула:

– ОТКРОЙТЕ ВОРОТА!

Тревор Обри и еще один гарнизонный, столь же грустный, как и первый, потянули засовы и рычаги, открывая высокие ставни. Данан, поставив кружку с недопитым элем на парапет, быстро сориентировалась, где ближайшая лестница вниз, и сиганула со всех ног.

Мужчина въехал во внутренний двор и с наслаждением огляделся вокруг, вдохнул полной грудью и спешился – одновременно с тем, как Данан оказалась рядом с ним. Сердце чародейки приплясывало, изумрудные глаза горели и зверски, и озорски.

Путник сбросил капюшон, подставляя предутреннему горному ветру мягкие светлые волосы. Оглядел женщину с головы до ног и, покачав головой, заключил:

– Ты так и не научилась пить.

Данан поплыла, теряясь в его красивых темных, как спелый каштан, глазах.

– Добро пожаловать в Калагорн, – начала она, чтобы хоть как то сдержать искреннюю радость, которую никак не выходило скрыть, – крепость смотрителей Пусто…

Дослушивать он не стал: дернул, приподнимая женщину на носки, и прижался к губам.

«Почему бы и нет?» – подумала Данан. В конце концов, у нее еще есть немного времени.

ПОСТЛЮДИЯ

В борделе «Счастливый смертник», расположившемся в самом центре Сухих Подворотен Керума царило оживление. Так и не скажешь, что с окончания Седьмой Пагубы прошел только месяц.

Сагимор, хозяин сего увеселительного заведения, по природе своей темный эльф, а по долгу службы – великолепный информатор, которого побаивалась даже даэрдинская знать, подошел к стойке и что то шепнул бармену. Тот поклонился и сказал, что они поторопятся. Прежде всего, бармен нырнул куда то в подсобное помещение, и вскоре оттуда показалась хорошенькая помощница с четырьмя кружками таз’гаротского самогона.

Сагимор щелкнул пальцами: «За мной» и повел девушку в самый дальний и непримечательный альков на втором этаже. У входной двери остановился, забрал сначала две кружки и занес внутрь, потом вернулся и забрал другие.

– Когда принесете оставшееся, не вздумайте зайти без стука. И чтобы меня никто не беспокоил!

– Да, господин, – пискнула девушка.

Сагимор зашел внутрь и оглядел обравшихся. Сказал бы ему кто лет сто назад, что он будет прятаться в уединенных уголках с тремя мужиками – дал бы в глаз, честное слово. А теперь вот каждой такой встречи ждет, как дети – городской ярмарки.

– А я говорю, – настаивал Хольфстенн, – что со времен Рендела Неустрашимого не было ни одного командора, способного как следует давать отпор благородным задницам, Жал! Я настаиваю! Смотрителям нужен хоть один пряморукий убийца! Тогда короли резко становятся сговорчивее!

– Ты что ли мне предлагаешь к ним вступить? – вздыхал Тальвес.

– Да при чем тут это? Но ты же можешь отдать пару рукастых головорезов на это дело! Быть смотрителем – грязная работенка, в ней должны быть обычные воины, а не сплошь избалованные мальчики в отполированных доспехах! Того гляди, только такие сосунки и останутся, и в следующий раз убирать архонтовское дерьмо будет просто некому! Все побоятся испачкать подол!

– До следующего раза еще дожить надо.