– Я путешествовал по городам Те’Альдина, и мне ни разу не предлагали там пить черт те что!

Хольфстенн захохотал, перебивая мага, и замахал перед ним рукой:

– Погоди, погоди… То есть ты путешествовал по городам страны, где все знают, что ты – родственник короля?

– А что такого? – Рангзиб вздернул голову.

– Так, ничего, – Стенн постарался сдержаться. А потом все равно рассмеялся снова. Анси его поддержал – хохоча, хрюкнул, и ладонью треснул по столу.

– Ну, ‘звинить, ваш’ светле’шство, что не угодили с выпивкой! – влез местный завсегдатай.

– Да и еда у нас так себе, – сквозь смех сетовал Хольфстенн. – И девчонки – просто девчонки – две косы, две сиськи, ничего необычного! Никаких тебе худеньких надушенных мальчиков, которые вам, царским отпрыскам, так нравятся…

Рангзиб соскочил с места, темнее на глазах. Он рукой не успел повести, как Аэтель уже материализовалась рядом. Однако в следующий миг на плечо легла твердая мужская ладонь, а со спины раздался спокойный голос Рендела:

– Уймись, Рангзиб. – На губах смотрителя тоже играла легкая улыбка, но не то чтобы вызывающая и дерзкая.

Рендел взглядом призвал те’альдинца осмотреть остальных. Кто то лежал лицом на столе, схватившись за живот. Кто то, как Анси, продолжал хохотать и бить по столу. А Хольфстенн тем временем расправил плечи, выпятил грудь, состроил важную физиономию и протянул Родрику раскрытую ладонь. Управляющий с недовольной рожей полез за пояс и насыпал коротышке несколько монет.

– Самые легкие десять золотых, которые я когда либо зарабатывал, – сверкнув горящими глазами, похвастался Хольфстенн.

Рангзиб испытал одновременное желание двинуть гному в челюсть и, вздернув подбородок, убраться отсюда в донжон. Но, встретившись взглядом с остужающим спокойствием Рендела, взял себя в руки. Сделай он любое из двух возможных действий, его лишь больше засмеют, мол, десять золотых – лучшая Рангзибу цена.

Десять золотых, серьезно?!

Рангзиб отвел от Рендела взгляд, в развалку подошел к Стенну и демонстративно потянулся к кружке гнома. Стенн не препятствовал, наблюдая, что предпримет колдун. Последний взял емкость с элем и, до последнего глядя Хольфстенну в глаза, поднес ко рту. Залпом, большими глубокими глотками Рангзиб выпил все и встряхнул перевернутой кружкой, чтобы показать: пусто! Затем с шумом поставил на стол перед остальными и заявил:

– Десять золотых выиграл, говоришь? Ну так купи, что ли, выпивки тому, кто всю дорогу прикрывал твою голову.

Стенн испытующе покосился на колдуна снизу вверх: а не слишком ли хватил, красавчик, кто еще кого прикрывал?

– Мою голову? Серьезно? – хмыкнул Хольфстенн. – Я думал, ты больше трясся за свою задницу.

– Можно и так сказать, – снисходительно произнес Рангзиб и плюхнулся на скамью рядом со Стенном. – Они на одном уровне.

Хольфстенн бросил на чародея еще один оценивающий взгляд и, наконец, удовлетворенно рыкнул:

– Лучшего гномского самогона мне и моему другу!

Пока гном разбирался с выпивкой, Рангзиб обернулся назад, выцепил глазами Рендела и коротко кивнул. Тот ответил усмешкой, и Рангзиб поймал себя на мысли, что знает, от кого Рендел подхватил привычку усмехаться именно так: чуть поигрывая бровями и искривляя только самые уголки рта.

Спустя полтора часа в таверну зашел Тайерар. Огляделся, ответил на приветствия солдат, как выяснилось, довольных возвращением капитана. Нашел недавних компаньонов, стремительно приблизился, дабы не орать через весь зал, и спросил, видел ли кто командора.

– А что? – окосевший Рангзиб сузил глаза и разжился сальной ухмылочкой. – Решил утешить безутешного?

Разило от те’альдинца знатно, и от первой волны запаха, ударившей в лицо, Тайерар слегка отклонился.