Тем не менее влияние партии скептиков не ослабевало — великий камергер Франции Жорж де Ла Тремуйль призывал распустить войско: для кампании 1429 года одной значительной победы более чем достаточно!

Выказывал беспокойство архиепископ Рено Шартрский, на бумаге державший епархию Реймса, пока находившегося под оккупацией: да кто она такая, чтобы говорить от имени Бога? Жанна не священник, не университетский преподаватель и не монашка или аббатиса!

Вопрос решил Дюнуа и поддержавшие его капитаны, включая влиятельного и богатого Жиля де Ре, а также боготворившего Жанну герцога Алансонского: пока в наших руках стратегическая инициатива, надо давить! Они и уговорили дофина на продолжение боевых действий. Командующим назначили Алансона, поставив задачу полностью очистить долину Луары от неприятеля. В его распоряжении отныне была армия числом в 12 тысяч мечей и одну Жанну д'Арк, чей статус оставался неопределенным — говоря современным языком, его можно установить как «внештатная советница при герцоге без жалования».

К мнению Девы прислушивались, пожелания и рекомендации выполняли безоговорочно.

Знакомая нам по Орлеанским событиям компания в составе Жанны, Алансона, Дюнуа, Жиля де Ре и Ла Гира стальным катком прокатывается по Луаре — будто и не было долгих лет поражений, разочарований и пессимизма. Они берут крепость Жоржо и пленяют английского командующего Уильяма Саффолка. Захвачен Менский мост. 17 июня пал Божанси. Попутно Ла Гиром берется такой неприступный и грозный Шато-Гайар.

18 июня состоялась битва при Патэ — англичанами командовали знакомый нам по Орлеану Джон Талбот, граф Шрусберийский, а также герой «Битвы селедок» и будущий прототип персонажа Шекспира Джон Фастольф. Пожалуй, это была первая крупная битва в открытом поле за последние десятилетия, где французы быстро и без затруднений победили, вовремя смяв английских лучников, — и это после позорных Креси, Пуатье и Азенкура! Талбот попал в плен, Фастольф бежал.

В Селле в гости к Жанне приходит Жиль де Ре, она предлагает ему чашу с вином — отметить победу. Барон поблагодарил за угощение, но Дева усмехнулась и пообещала господину Жилю, что очень скоро они отведают гораздо лучшее вино в Париже.

Дюнуа, окончательно уверовавший в Госпожу Надежду и ее божественную миссию, уламывает все еще сомневающегося дофина немедленно идти на Реймс — Карл де Валуа всегда был нерешителен и немного боязлив, но за май-июнь 1429 года перед ним открылись фантастические перспективы. Казалось, что остановить Деву и ее верных соратников невозможно: если с ним Бог, то кто против них?! Впрочем, давайте дадим слово самому Дюнуа:

«…Я вспоминаю, что после победы (при Орлеане), о которой я говорил, принцы королевской крови и капитаны хотели, чтобы король направился в Нормандию, а не в Реймс; но Дева всегда считала, что нужно идти в Реймс, дабы миропомазать короля, и приводила доводы, говоря, что, как только король будет коронован и миропомазан, мощь неприятеля станет постоянно убывать, и в конце концов враг не сможет вредить ни ему, ни королевству. Все с ней согласились».

Решено! Выступаем на Реймс! Немного поворчал только Алансон, предлагавший развивать наступление на Париж (где перепуганный недавними громкими событиями регент Бедфорд ввел осадное положение) и далее на Нормандию — в этом был не только патриотический, но и меркантильный интерес; в случае успеха он вернул бы собственное герцогство Алансонское.

Мнение Жанны и Дюнуа перевесило — армия движется вперед, практически не встречая сопротивления.