Расслабься. Ты напряжен, как девица на своем первом балу. Неправда?! Товарищ Пек дружелюбно шурится. Неправда, встает в позицию Томчани. Грегори Пек барабанит по столу какую-то мелодию. (Звучит? Нет. Ни Бетховен, ни Барток [венгр!], ни Гайдн.) До меня доходят слухи, говорит он. Затем смягчается. Говорит в телефонную трубку. Дорогая Мэрилин. Будьте добры, два кофе. Да, снова. Милая и смышленая девушка. Томчани кивает. Грегори Пек прочищает горло, а потом, будто случайную мысль или прискорбную случайность, сообщает: я не видел тебя на первомайской демонстрации. Томчани краснеет. Он рассчитывал на другое. Джакомо громко прыскает, друг Беверли многозначительно кивает. Кабы был бы я был начальничком, безответственно пищит Джакомо. Кабы был бы я был начальничком, говорит и друг Беверли, и щечные мешки хомячка сильно опадают, почти втягиваются вовнутрь, как щеки аскетов или святых. Да, хитро отвечает Имре, «я не видел тебя на первомайской демонстрации». Грегори Пек кивает, он не хочет скандала, время скандалов прошло; он отмечает то, что ему было нужно, и этого достаточно.
М-да, дружочек, думает про себя Имре, так ты хотел бы, чтобы я отказался от этого плана. Слушай старик. Уступи. Уступи, это же такая малость. От этого ничего не уменьшится. Или не увеличится, ведь с какой стороны посмотреть, хе-хе-хе. Ну, а соколы, знаешь… Это уже не зависящие от нас силы. М-да, дружочек, сказал бы я тебе на это, но почему я должен идти на уступки? Не вижу повода для таких церемоний! Не вижу, ясно? Слушай, мой юный друг, пусть каждый сделает ход. Я сделаю, но и ты тоже сделай!
Входит Мэрилин Монро! Вот это да! Пек и Монро! Томчани на это никак не реагирует и мысленно продолжает напряженный диалог, иногда кивая или тряся головой; если бы было кому на него посмотреть, такой человек покачал бы головой. (Интересный мысленный эксперимент — вообразить себе кого-нибудь, кто бы наблюдал за этим наблюдателем… Но не будем об этом.) Д-да, приятель, шепчет Джакомо, кабы был бы я был начальничком, мне было бы знакомо возбуждение, и моим женщинам-подчиненным тоже. Изрядное зрелище, признает более сдержанный друг Беверли: красная юбка Мэрилин облегает пышные формы, как победный флаг; она хитроумно натягивается и опадает. Что вам нужно, вздыхает Мэрилин, и ее округлое бедро опирается на письменный стол. Один листок пошевелился. Грегори Пек ловит его. Его ручка и ткань юбки. Касается? Не касается? Экономические консультанты чавкают, Томчани не сдается. Ты бы стал руководителем группы. Рук. группы. Конечно, это повело бы и к изменениям в зарплате. Я тебя прошу, не пытайся меня купить. Ты ошибаешься, мой юный друг. Не настолько ты важная персона! Деньги не подарок и не взятка! С этим я не согласен. Если бы я захотел, я бы обиделся. Эти деньги ты бы заработал!! Нам крайне необходимы твои способности. Кофе расплескивается. Нервы натянуты. Грегори Пек в негодовании упирается ручонкой в крышку стола. Кровь у него кипит: красные полосы на ладони сменяются бледно-красными. Мэрилин сидит. Вздыхает; Пек уже вцепился в стол обеими руками: не дай Бог, ветром унесет, этим мятным, теплым, с тепловатой затхлостью, ветерком. Но Монро уже учуяла тяжелый мужской одеколон. Безо всякой к себе жалости она его втягивает. И тянет, и тянет, и тянет. Товарищ Пек озлобленно смотрит на кофейное пятно. Сдерживает себя. Ноги Мэрилин закинуты одна на другую. Она покачивает ими. В точке опоры кожа то и дело морщится. Она еще и вспотела там чуть-чуть. Шпилька каблука вверх-вниз. Как рапира. Кто нарушит эту тишину. Хомяки возятся. Они ничем не смущены и не притворяются смущенными. Нам крайне необходимы твои способности. Тебе будет поручена краткосрочная исследовательская работа, положим, на два года. По ее завершении вы устроите презентацию исследования. Какое исследование. Не валяй дурака. Ну, это исследование. Да ведь оно готово! Готово, готово. Ерунда. Этот мне юношеский максимализм, готово. Поднажмем, ребята! Положа руку на сердце: разве нельзя внести в это исследование коррективы? Не нуждается ли оно в поправках? Поговорим хотя бы о применении инертной мощности. |