Кеман попытался понять смысл этой фразы, но не смог.

– Я не понимаю, – признался он, растерянно покачав головой.

– Они не умеют проявлять свои истинные чувства, – объяснил Меро, пригладив волосы. – Я должен был это знать. Когда Триана вдруг принялась вести себя так, словно я – единственный мужчина во вселенной, я должен был догадаться, что она меня дурачит. Валин и сам такой, а я ведь всю жизнь жил рядом с ним. Я должен был догадаться! Чем сильнее чувство, которое испытывает эльфийский лорд, тем старательнее он его скрывает.

Неожиданно Кеману многое стало ясно.

– Шана совсем не такая. Но она выросла среди нас, – заметил он.

Меро улыбнулся.

– Уж она‑то не скрывала ничего, верно? А вот Валин становился все более похож на статую, и уже одно это должно было мне кое‑что подсказать. Но вот не подсказало.

Кеман снова промолчал, но всем своим видом выразил готовность слушать.

– Я сомневаюсь, что он сделал это нарочно, но этот тип, который пытался меня избить, на самом деле оказал мне серьезную услугу. Мне кажется, Кеман, что он разрушил чары, уже наполовину связавшие меня. И еще я глубоко сожалею, что вел себя в этой истории с Трианой как последний идиот. Теперь я понимаю, что ты пытался мне сказать Знаешь, а я ведь и вправду заставил себя поверить, что, если я сострою из себя действительно хорошую копию эльфийского лорда, Триана будет моей. Кеман склонил голову набок.

– Что‑то в этом роде я и предполагал. Но тебе стоило бы извиниться не только передо мной. Ты здорово разозлил Шану, хоть я и не знаю, чем именно. Да и Валин вовсе не светится счастьем.

Меро потер виски кончиками пальцев.

– Честно говоря, я не знаю, что такое с Шаной Я даже не знаю, связано ли это с Трианой, или тут замешано что‑то еще.

– Я и сам не всегда ее понимаю, – уныло сказал Кеман, когда Меро взглянул на него. Меро вздохнул.

– На самом деле я забросил вас всех. Триана не отходила от меня ни на шаг, будто я ей любовник или муж. Мы охотились, ездили верхом – мы объездили имение вдоль и поперек! Она устраивала для меня всякие магические фокусы – например, как‑то она воздвигла гору и подняла нас обоих на ее вершину, чтобы провести там пикник.

– Да, я помню это. Потом она проспала два дня, – рассеянно отозвался Кеман. – Я и не знал, что эльфы спят после того, как поколдуют.

Меро не обратил внимания на реплику дракона.

– Я думал, это значит, что она меня любит. Поэтому я стал просить ее показать мне такие места, куда она могла отправиться только в сопровождении эльфийского лорда. И она исполняла мои просьбы. Она показала мне поединок гладиаторов и взяла меня с собой на заседание Совета. Я действительно считал, что она заботится обо мне… – Меро поник. – А ведь мне следовало бы догадаться… Все это была ложь, хитрость Она точно такая же, как женщины в гареме, – там каждая пытается уничтожить остальных, чтобы самой занять место фаворитки. Их не интересуют окружающие – их интересует, какую пользу можно получить с этих самых окружающих.

– И чего же она хочет? – резонно поинтересовался Кеман. Меро удивленно уставился на него.

– Не знаю, – признал он. – Я до сих пор этого не знаю.

– Должно быть, это что‑то очень важное, раз она потратила на тебя столько времени, – заметил Кеман. – И раз она воспользовалась чарами, чтобы заполучить тебя…

– А, это мелочи, – небрежно махнул рукой Меро. – Я почти уверен, что Валин тоже воспользовался чарами, чтобы заставить меня обручиться с Шаной. Эльфы постоянно пользуются такими штуками.

– Я не знал об этом… – протянул Кеман.