— Да нет, Джейми. Откуда им знать, в какую сторону ведут следы? И откуда им знать, что эти следы — наши? Но на всякий случай надо уходить от реки, ведь самолёт только на реке и может сесть.

Голос друга прозвучал так спокойно, что страх Джейми как рукой сняло.

— Тогда поехали. Быстро!..

Эуэсин вскочил, стал распутывать постромки, которые совсем запутались, когда упряжки неслись к лесу.

— Первым делом, наверно, самолёт полетит к озеру Макнейр, — задумчиво оказал он. — Потом на стойбище моего племени. Мои не окажут, где мы. Край наш большой, Джейми. Если никто нас не выдаст, они станут тыкаться во все стороны как слепые. А на Танаутское озеро нам сейчас нельзя. Вдруг самолёт опять сядет там на обратном пути. Я так думаю, надо возвращаться в дом Кэсмира. Если самолёт поджидает нас там, мы загодя увидим: небо ясное и луна будет.

Питъюк наконец опомнился от изумления.

— Кто обидит Анджелина, всех убью! — сказал он, да так сказал, что ясно было: и вправду готов убить.

Джейми бросил на него проницательный взгляд:

— Хватит тебе о ней беспокоиться, Питъюк. Никто её не обидит. А вот мы попали в переделку. Слушай, зря мы с тобой дрались. Я виноват. Просто так сболтнул, сгоряча… был сам не свой. Давай про это забудем, Пит. Ладно?

Питъюк просиял:

— Я быстро забыл. Мы опять друзья. Друзья — хорошо.

Полоса ельника вдоль берега реки была не очень широкая. Уже через полчаса они выехали на открытую равнину, на которой там и сям торчали корявые сосны; снег тут был глубокий, по крепкому, надёжному насту можно было ехать очень быстро. Ребята свернули к северу, параллельно реке и восточному берегу Кэсмирского озера. К концу дня они были уже всего в двух-трех милях от дома Кэсмира.

Эуэсин оставил Джейми и Питъюка с собаками, а сам осторожно пошёл к берегу озера, стараясь, чтобы его лыжня не пересекала открытые пространства. Через час он вернулся.

— Самолёта нигде не видать, на озеро он не садился — его следов нет. Да только дым из трубы не идёт, и Анджелины тоже нигде не видать.

Питъюк вскочил, но Джейми ухватил его за руку:

— Ну, что ты, Пит. Она, верно, заметила самолёт или, может, услыхала и загасила печку, чтоб полиция не увидала дым. А теперь вот что. Мы отведём собак на южный склон холма, там их привяжем. И если нам придётся удирать, они будут наготове. А потом потихоньку проберёмся к дому и посмотрим, что случилось.

В считанные минуты они объехали холм, привязали собак. И стали осторожно подниматься к дому. Подобравшись совсем близко, Эуэсин тихонько свистнул, но в ответ — ни звука, ни признака жизни. Джейми подошёл к дому с торца, заглянул в окно.

— Никого! — удивлённо сказал от. — Ни души. Анджелины нет.

Забыв об осторожности, они кинулись к двери. Она оказалась запертой на засов и заколоченной. В полном недоумении, порядком напуганные, они сбили засов и ворвались в дом.

Здесь было чисто прибрано, но пусто. Больше того, несмотря на сильный едкий запах дыма, все выглядело так, будто здесь давно никто не жил. Совершенно сбитые с толку, ребята обошли комнату за комнатой и обнаружили, что все их припасы и снаряжение, приготовленные для поездки в тундру, исчезли. Всюду было почти так же пусто и голо, как несколько недель назад, когда они впервые переступили этот порог. Они стояли в пустом, тихом доме; всем поневоле стало жутко.

— Не пойму, — едва слышно сказал Джейми, — куда подевалась Анджелина и все наши припасы? И не видно, чтоб спешила. Будто тут сто лет никто не жил…

Питъюк схватил ружьё, шагнул к двери, на лице его легла тень тревоги и гнева.