Я отказалась.

О, я была не настолько глупа, чтобы отказать ему напрямую. Я просто отвергла все мамины зеленые бархатные платья, которые предложила мне Мэри. Там, где раньше она настояла бы, а я уступила, моя новая позиция вызвала у нее недоумение.

―Но, девочка, вы должны надеть одно из платьев вашей матери. Ваш отец на этом настаивал, ― запротестовала она в последний раз.

―Я выполню просьбу отца, но на моих собственных условиях. Я — хозяйка дома Вейлоров, а не кукла, которую можно одевать. ―Я подошла к своему шкафу и вытащила из дальнего угла платье, которое планировала надеть на свой дебютный бал. Оно было из кремового шелка, с юбкой, украшенной каскадами вышивки в виде плюща. Лиф, хотя и скромный, был в складку, так же, как юбка, а тонкость талии подчеркивалась, так что моя фигура приобретала совершенную форму песочных часов. А мои руки оставались соблазнительно открытыми, но это было к месту. Я протянула платье Мэри. ― Возьми зеленый бархатный пояс и бант от одного из маминых платьев. Я оберну этот пояс вокруг талии, а бант пришью на лифе. И принеси мне одну из ее зеленых бархатных лент для волос. Я надену ее на шею. Если отец станет возражать, я смогу честно ответить, если он спросит, что я ношу мамин зеленый бархат.

Мэри нахмурилась и пробормотала что-то, но сделала так, как я велела. Все было сделано, как я велела. Даже отец смирился, когда я отказалась идти в ОФЖК в пятницу, сказав, что слишком занята.

―Ладно, Эмили, завтра все должно быть как положено. Пропуск на этой неделе волонтерских обязанностей, конечно, понятен. Приятно видеть, как ты исполняешь обязанности хозяйки дома Вейлоров.

―Спасибо, отец. ― Я ответила ему теми же словами, что и много раз до этого, но не смягчила свой тон и не опустила голову. Напротив, я посмотрела ему прямо в глаза и добавила: ― И я не смогу поужинать с вами сегодня вечером. У меня слишком много дел, а времени слишком мало.

― Конечно, ну конечно. Будь уверена, что правильно распоряжаешься своим временем, Эмили.

― Не беспокойтесь, отец. Я уверена.

Кивнув самому себе, отец не заметил, что я вышла из комнаты прежде, чем он отпустил меня.

Восхитительной роскошью было приказать Джорджу принести поднос в мою гостиную в пятницу вечером. Я ела в совершенной гармонии, выпила небольшой бокал вина и пересчитала карточки с золотым тиснением ответов на приглашения — все двадцать приглашений были приняты.

Я положила карточку с ответом Симптонов на самый верх стопки.

Затем я улеглась на свою кушетку рядом, и пока не сгорели шесть свечей в подсвечнике, листала последний каталог Монтгомери Уорд. Впервые я поверила, что могу наслаждаться тем, что я — хозяйка дома Вейлоров.

* * *

Волнение не удержало меня от нервного головокружения, когда Карсон объявил в субботу вечером, что гости уже начали прибывать. Я бросила последний взгляд в зеркало, пока Мария повязывала бархатную ленту вокруг моей шеи.

―Вы так прекрасны, девочка, ― сказала мне Мария. ― Сегодня вы будете лучше всех.

Я приподняла подбородок и сказала своему отражению, прогоняя призрак моей матери.

―Да, буду.

Когда я дошла до лестничной площадки, отец стоял ко мне спиной. Он уже включился в оживленный разговор с мистером Пуллманом и мистером Райерсоном. Карсон открывал дверь для нескольких пар. Две женщины — одна, довольно пухленькая, в которой я узнала миссис Пуллман, и другая, выше нее и красивее — любовались большой центральной композицией из лилий, камыша и занавесей плюща, на которую я потратила столько часов. Я легко услышала их донесшиеся до меня, повысившиеся от удовольствия голоса.

― О, это так красиво и необычно, ― сказала миссис Пуллман.