Стрела просвистела мимо лица Граса так близко, что оперение коснулось бороды. У него не было времени даже испугаться, потому что прямо на него неслись галопом ментеше, намереваясь вырваться на свободу сквозь пробитую в рядах аворнийцев брешь. Они уже обнажили сабли. Клинки засверкали в лучах показавшегося над горизонтом солнца.

– Мы должны их сдержать! – крикнул Грас. – Нельзя допустить, чтобы они прорвались! – И обнажил свой меч.

Он надеялся, что вокруг было достаточно людей, чтобы сдержать ментеше до подхода основных сил кавалерии, которые могли бы покончить с кочевниками.

На палубе речной галеры бывший командор обладал бы неоспоримым преимуществом над любым кочевником. На лошадях, однако, роли поменялись. На него летел, что-то крича на своем языке, ментеше, а спустя мгновение нанес удар. Грас отбил клинок ментеше и рубанул своим мечом по лошади кочевника. На крупе лошади, недалеко от хвоста, появилась глубокая рана.

Лошадь заржала от боли и поднялась на дыбы. Ментеше прилип к седлу как смола. Король нанес удар сзади. Кочевник был одет в рубашку, сшитую из кожи, вываренной в сале, не такую прочную, как кольчуга, но более легкую. Она оказалась достаточно прочной, чтобы меч Граса не разрубил спину кочевника, впрочем, судя по крику боли, удар был ощутимым. Противник развернулся, пытаясь сдерживать лошадь и сражаться одновременно. Ему удалось отбить еще один удар Граса, но потом лезвие меча попало в шею выше кожаной рубашки и ниже стального шлема. Брызнула невероятно красная кровь. Ментеше завопил от боли. Грас нанес еще один удар, прямо по лицу. Сабля выскользнула из руки кочевника, он сполз с лошади и упал на землю.

Король Грас на мгновение оглянулся. Вырваться удалось лишь нескольким кочевникам. Прямо на его глазах один был сражен выпущенной в спину стрелой. Он погнал лошадь вперед, чтобы помочь расправиться с остальными.

– Сдавайтесь! – крикнул он, когда в живых остались только четверо или пятеро кочевников. – Сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь.

Он не ожидал, что кочевники так поступят. Чаще стычки между ментеше и аворнийцами были боями не на жизнь, а на смерть. Но эти кочевники... Решив, что жить лучше, чем умереть, они сняли стальные шлемы и повесили их на концы сабель.

– Вы сделаете из нас рабов? – спросил один из них на ломаном аворнийском.

– Нет, клянусь богами, мы так не сделаем. – Грас покачал головой.

– Только слова, – сказал ментеше.

Он заговорил с товарищами на родном языке. Судя по тону разговора, они тоже не верили.

Со вздохом усталости и облегчения король повернулся к своим солдатам.

– Займитесь ими и соберите луки, которые не растоптаны лошадьми. Будет лучше, если наши мастера научатся делать такое оружие.

Солдаты поспешили подчиниться. Они также согнали в одно место лошадей, хозяева которых пали, и прекратили страдания животных, которые были слишком серьезно ранены, чтобы выжить. Некоторые лишили жизни раненых ментеше, и на глазах у Граса один солдат перерезал горло аворнийцу, которому попала стрела в живот, – к тому же несчастному досталось от лошадиных копыт.

Подъехал улыбающийся Гирундо.

– Итак, ваше величество, эта капля ртути больше не сможет нас беспокоить. Кстати, нам не пришлось платить слишком высокую цену, чтобы от нее избавиться.

– Это как посмотреть...

– Что вы имеете в виду? Они попытались нас атаковать, это верно, но мы убили гораздо больше кочевников, чем они наших солдат.

– Да, это так. Ты прав, когда говоришь о только что закончившемся бое, и мне нечего возразить. Но сколько крестьян убили эти ментеше? Сколько домов, амбаров и полей они сожгли? Сколько коров, лошадей или овец они угнали или забили с тех пор, как перешли Стуру? Мы вернули часть долга, но разве этого достаточно?

Гирундо с удивлением уставился на него.