Алекс Астер. Проклятие Ночной ВедьмыОстров Эмблем – 1
Посвящается Джону-Карлосу и Луне. И моей бабушке, которая рассказала мне историю девочки со звездой на лбу.
1 Желание
Тор Луна часто разглядывал линию жизни своей маленькой сестрёнки. Он провёл пальцем по маленьким ручкам Розы. Роза заёрзала от щекотки и засмеялась. – Посмотри на все эти вершины, – сказал он, постучав пальцем по линиям всех цветов радуги, змеившимся по её ладоням. – Больше чем в Разбойничьей гряде, – с довольной улыбкой ответила Роза. Тор знал, что она никогда не видела Разбойничьей гряды своими глазами – да и он сам тоже. Но, по слухам, по сравнению с этой знаменитой грядой те горы, что стеной окружали их деревню, – просто маленькие холмики. Довольный, он накрыл ладошку Розы своей ладонью. Такое, конечно, случалось редко, но линии жизни иногда менялись буквально за одну ночь, так что Тор всегда проверял – на всякий случай. Этот ритуал успокаивал его. Разглядывая судьбу Розы, отпечатанную на обеих ладонях, он словно видел, как разворачивается её будущее: трудности (провалы), испытания (петли) и, конечно же, достижения (вершины). Её линия жизни была длиннее среднего и спускалась почти до самого правого запястья. Тор очень этому радовался. Но больше всего радовалось его мама. Восемь лет назад, в день, когда родилась Роза, касика Луна, рассмотрев ручки новорождённой, с облегчением вздохнула. А потом, окружённая жителями деревни, под глухой бой барабанов касика внимательно рассмотрела каждый дюйм кожи своей дочери в поисках эмблемы. Толпа двигалась подобно волне – покачивалась взад-вперёд в нетерпеливом ожидании, а громкий шёпот напоминал треск огня. Касике не пришлось искать долго. – Вот! – воскликнул Тор, показывая на шею маленькой сестрёнки. На левой стороне шеи, прямо посередине между нижней челюстью и ключицей, обнаружилось маленькое красное сердечко. Мама Тора улыбнулась, а толпа одобрительно загудела. – Певица, – произнесла она, мягко надавив пальцем на кожу младенца. То был отличный дар. Не слишком редкий, но эмблема всё равно была хороша. Кто-то вообще при рождении не получал ничего, поспешила напомнить касика своим детям. Их называли пустышками. – Больше чем в Разбойничьей гряде, – повторил Тор с лёгкой улыбкой, потом посмотрел на свои руки. Как и у Розы, его линия жизни не менялась ни разу. Хотя иногда ему очень этого хотелось. Разноцветные линии на его ладонях были совершенно прямыми – и скучными. Ни высоких вершин, ни даже провалов. – Хорошая, уютная жизнь, – говорила ему мама, и её глаза улыбались, словно это было очень хорошо. Тор всегда возражал, говорил, что это плохо. Ровная линия жизни говорила, что впереди не будет ни боли, ни затруднений. Но, с другой стороны, ждать тоже было нечего. Никаких приключений. Что такое жизнь без хотя бы небольшой опасности? Впрочем, одна необычная вещь на линии жизни Тора всё-таки была. Маленький узелок на левой руке, где все линии соединялись в маленькой-маленькой точке. Настолько маленькой, настолько незаметной, что старуха-гадальщица, прищурившись сквозь толстые стёкла очков на носу с горбинками, пожала плечами. – Не вижу никакого узла, – объявила она. Но Тор его видел. И надеялся, что он что-то значит. На небе появилась алая полоска, и Роза широко раскрыла карие глаза. – Я опаздываю! – воскликнула она и выбежала из дома, построенного, как и все остальные, прямо внутри большого дерева. Тор вздохнул. Роза всегда опаздывала, и это почему-то всегда застигало её врасплох. |
