|
Может быть, полицейские чины считали, что перемена климата изменит решение Гринюка вернуться на родину? Может быть, они рассчитывали, что тюремная камера устроит Гринюка больше, чем Бразилия?.. Словом, мало ли что может быть..» Важнее другое: во Франкфурте-на-Майне Гринюка отдали под суд, и жрецы франкфуртской Фемиды приговорили его к тюремному заключению на десять месяцев… Более того, заботясь о судьбе подсудимого, милостивый франкфуртский суд добавил в своем приговоре, что по отбытии наказания Гринкж обязан возвратиться в… Бразилию. Есть еще судьи во Франкфурте-на-Майне!..
Не намерена отставать от франкфуртских коллег и мюнхенская юстиция. За аналогичное «злодеяние» она держит в тюрьме гражданина Вербицкого. Решив вернуться на родину, Вербицкий имел неосторожность прямо написать об этом письмо в комитет. Он резонно полагал, что переписка с комитетом — его частное дело и что в желании человека вернуться домой нет состава уголовно наказуемого деяния. Вербицкий, кроме того, наивно верил, что конституция Федеративной Республики Германии охраняет тайну личной переписки. Впрочем, разочаровался не один Вербицкий. В Ганновере, например, письма, отправленные комитетом, не доходят до адресатов, так как передаются полиции и не возвращаются. Ганноверская полиция забавляется по-своему — она сжигает письма, адресованные советским гражданам. Понимают ли организаторы этого полицейского произвола, что, сжигая письма, невозможно сжечь то чистое и высокое чувство, которое неодолимо влечет человека на его родину, даже когда он перед нею виноват? Тысячи советских людей, оказавшихся в бедственном положении на чужбине, законно надеялись, что после установления дипломатических отношений между СССР и Федеративной Республикой Германии будут созданы благоприятные условия для возвращения советских граждан на свою родину. Факты, однако, говорят о другом: эти люди подвергаются судебным репрессиям и полицейским преследованиям. 17 сентября 1955 года в газете «Известия» был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» Конечно, этот документ, являющийся ярким выражением гуманной политики Советского правительства, поставил клеветников в тяжелое положение. Но они продолжают клеветать, обманывать и угрожать. В лагерях среди советских граждан распространяются грязные листовки. Изготовляют их не только в Западной Германии, но и за океаном. Перед нами одна из таких листовок. Написанная тем ерническим языком, которым отличались полвека назад черносотенные издания, она превосходит их по своему цинизму, безграмотности, тупому и косноязычному изуверству. Автор листовки — человек, что называется, с размахом. Стремясь помешать добровольному возвращению на родину обманутых людей, он «дерзает» призывать «влиятельных особ в США к тому, чтобы они создали из себя Всеамериканский Центр для Реального Спасения Беженцев из-за Железного и Бамбукового Занавеса». Далее он предлагает немедленно пустить в ход всю пропагандистскую машину: «Спешно потребны толстокожепробойные и меднолобосверлильные выступления радио- теле- киноговорителей, проповедников и ораторов…» Листовка заканчивается такими словами: «Благонадежные! За дело! Организационно-действующий инициатор А. Говалов». В левом нижнем углу листовки этаким маленьким шрифтом «инициатор» взял да и тиснул свой почтовый адрес, из коего, увы, с очевидностью явствует, что вопли мистера Говалова испущены… в Нью-Йорке. Впрочем и без этого ясно, что если листовка и написана бывшим русским под чью-то диктовку, то был он русским очень давно и скорее всего городовым, тем самым усатым, при свистке и шашке, царским городовым, о которых дети наши знают только по произведениям классической литературы. |
