Она подошла к знакомому официанту и сказала:

— Герочка, сделай одолжение.

Он глянул на нее и не сразу узнал.

— Бог мой! Что с тобой? Тебя общипали, чтобы в суп бросить?

— Не хами, засранец. За столиком у окна сидит моя копия с двумя подружками. Я хочу с ней поговорить тет-а-тет. Без свидетелей. Сяду за дальний столик, который ты для Кота держишь. Не дергайся. Ненадолго. Принесешь нам бутылку шампанского. Приведи мне эту кралю, но по-тихому и без хвостов.

Она сунула ему стодолларовую купюру в нагрудный карман.

В зале стоял полумрак, прожекторами освещалась лишь танцплощадка, по которой шмыгали парочки, облизывая друг друга. Оркестр играл медленные блюзы. Фешенебельный ресторан не рассчитывал на бедную молодежь. Тут проводили время люди с большими деньгами и связями. Кто-то водил сюда любовниц, кто-то решал вопросы, связанные с бизнесом, а кто-то охотился на дорогих шлюх. Дорогая посуда, белые скатерти, свечи и цветы на столах. Тихо, мило и уютно.

Рита подошла к нужному столику, села и убрала табличку «Заказано».

Через несколько минут официант подвел к ней девушку. Увидев ее ближе, она еще больше поразилась.

— Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит.

— Отзыв Пушкина на свой портрет, адресованный художнику Кипренскому.

— А ты умная девушка. Присаживайся. Долго я тебя не задержу. Принеси нам по бокалу шампанского, Гера. Надо выпить за встречу.

— У меня там подруги…

— Подождут. Не на морозе стоят.

Девушка начала вглядываться в незнакомку и медленно присела на стул. Официант отошел.

— Бог мой, вы же на меня похожи!

— Кто на кого, еще вопрос. Думаю, мы его решим. Как тебя зовут?

— Снежана.

— Тоже с выкрутасами. Я Маргарита. Сколько тебе лет?

— Двадцать шесть.

— Ровесницы. Полагаю, из одного роддома. Таких совпадений в природе не бывает, сестренка. У тебя даже фигура моя и цвет глаз. Вся разница в том, что ты крашеная блондинка, а я люблю рыжий цвет.

— Родители мне ничего не говорили о сестре.

— И правильно делали. Они от меня отказались, а тебя взяли. Двойни испугались. Меня отправили в дом малютки, потом в дом ребенка, после чего я оказалась в детском доме. Я докопалась до роддома, но дальше мне прищемили нос. О своей матери я так ничего и не узнала.

— Послушай, Рита, мои родители были богатыми людьми. Денег в доме всегда хватало. Они не могли отказаться от ребенка.

— Докопаюсь. Архивы целы.

— Но если они тебя бросили, то Бог их наказал за это.

У Снежаны выступили слезы на глазах. Маргарита поразилась. Ее сестра все еще ребенок. Сентиментальная дуреха, выросшая под маменькиным крылышком.

— Это же чудо! У меня есть сестра. Я чувствовала, что не одна на этом свете. Иногда у меня возникали невероятные волнения ни с того ни с сего, будто кому-то близкому очень плохо. Сердце кололо. Я всю жизнь нуждалась в сестре или брате. Мне хотелось о ком-то заботиться и кого-то любить, — скороговоркой пролепетала Снежана.

— А я нуждалась в том, чтобы меня любили, а в глазах стоят ремни и розги. Я научилась лишь ненавидеть. Что такое родня, мне неизвестно и непонятно. До тех пор, пока не родила. С дочерью сидит старуха. Я ее называю матерью. Старую мошенницу, прожившую жизнь в тюрьмах, семь лет назад освободили. Идти некуда. Я взяла ее в няньки. Она прилепилась к дочери, как банный лист, и теперь уже не оторвешь.