Она уже было нырнула в свою лачугу, когда я остановил ее, положив ладонь на прохладную, гладкую руку.

— Мне не нужно то, что ты думаешь.

Она нахмурилась.

— Нет привязывать. Даже за пять бакса.

— Нет, — сказал я и улыбнулся. — Мне нужна информация.

— Хочешь просто говорить?

— Просто хочу поговорить, — тихо сказал я. — Я слышал, что один местный хочет уехать на материк.

Она пожала плечами.

— Много местных хотеть на материк. Разве ты не хочешь прогуляться вокруг света, красавчик?

Очень тихо я произнес:

— Его зовут Дэниел Лайман.

Снова нахмурившись, она задумалась. Потом прошептала:

— Пять долларов, я говорю тебе, где Дэн Лай Ман?

Я кивнул.

— Не говорить ему, кто говорить тебе?

Я еще раз кивнул.

— У него нрав, как у бешеной собаки. — Она погрозила мне пальцем. — Не говорить ему.

— Не говорить ему, — подтвердил я.

— Я говорю тебе, где. Не показываю. Я иду внутрь, потом ты идешь к Дэн Лай Ман.

— Отлично. Где он, к черту?

— Где, к черту, пять бакса?

Я отдал ей бумажку.

Она задрала подол саронга и засунула пятерку за подвязку, где уже торчала пачка зеленых. Она улыбнулась, заметив, что я засмотрелся на ее белые бедра.

— Нравится банк Анны Мае? — спросила она.

— Конечно. Жаль, у меня нет времени сделать еще один вклад.

Она мелодично рассмеялась и, обняв меня руками за шею, прошептала на ухо:

— Есть еще доллар? Мы идем внутрь, ты говоришь Дэн Лайман потом. Делаю тебя счастливым.

Я тихонько оттолкнул ее. Поцеловал указательный палец и коснулся кончика ее носа. Ее хорошенького носика.

— Побереги свои деньги, малышка. Поезжай на материк и найди одного мужчину, которого сделаешь счастливым.

Жизнь забилась в ее глазах, улыбнулась она не слишком-то широко, но искренне.

— Когда-нибудь я делаю это, красавчик. — Потом едва слышно прошептала: — Бородатый человек. — И кивнула в сторону двух сутенеров, игравших в карты.

Затем она скользнула в свою хижину.

Достаточно было одной бороды во все лицо, чтобы я его не узнал, этому способствовали и сумрак, и потусторонний свет факелов. Но идя к яме для барбекю, я достаточно ясно разглядел, что это он, были хорошо видны глубокие следы от оспин.

И пустые глаза Дэниела Лаймана были на месте. И много раз ломанный нос.

Я подошел и остановился около ямы для барбекю, совсем рядом с игроками.

Я обратился к жирному:

— Что в кофейнике? Чай или кофе?

Жирный оторвался от своих карт с видом Микеланджело, которому помешали в его работе над скульптурой.

— Кофе, — буркнул он.

— Можно налить? — вежливо спросил я.

Не поднимая взгляда от карт, Лайман сказал:

— Наливай.

— Спасибо.

Я дотянулся до кофейника и ухватил его за черную ручку. Как бы между прочим произнес:

— Я слышал, кто-то ищет посудину до материка.

Ни Лайман, ни жирный парень ничего не сказали. Вообще никак не отреагировали.

По краю ямы на камнях были расставлены жестяные чашки. Я выбрал относительно чистую — в ней не было ни окурков, ни прочей дряни.

— Я могу помочь, — сказал я, — не задавая никаких вопросов. Частная лодка. Яхта богатого человека. Удобная каюта, и никаких кочегаров по соседству.

— Моя взяла, — сдавленно хихикнул жирный.