Изменить размер шрифта - +
Дортмундер завёл мотор и то и дело нервно давил на педаль газа.

Послышался вой полицейских сирен.

— Больше ждать нельзя, — сказал Дортмундер.

— Вот он! — воскликнул Чефуик, увидев, как открылась дверь и из неё выскочил сторож в униформе.

— Это не он, — сказал Дортмундер, — его тут нет.

И быстро отъехал.

 

В первом мезонине Гринвуд продолжал бежать по кругу, как борзая, догоняющая механического зайца. Топот погони слышался сзади, а теперь послышался и спереди.

Гринвуд остановился, сообразив, что попал в западню.

Мгновение он смотрел на камень на своей ладони — почти круглый, со множеством граней, глубокого зелёного цвета, немногим меньше мяча для гольфа.

— Проклятье! — пробормотал он.

И проглотил изумруд.

 

Ролло одолжил им маленький японский транзисторный приёмник. Так они услышали о дерзком ограблении, о том, как Марч сбежал из кареты скорой помощи, услышали историю изумруда «Балабомо», услышали про арест Алана Гринвуда, обвиняемого в соучастии в ограблении, и услышали, что банда, завладев камнем, успешно скрылась с места преступления. Потом услышали сводку погоды, потом женщина рассказала им о динамике государственных цен на баранину, потом они выключили радио.

Некоторое время никто не говорил ни слова. Плотное облако дыма стояло в комнате, и в ярком свете голой лампочки лица казались бледными и усталыми.

— И вовсе не грубо! — возмущённо сказал Марч. Диктор описал нападение на санитара как «грубое». — Выдал ему прямой в челюсть и всё. — Марч сжал пальцы и резко махнул кулаком. — Вот так. Разве это грубо?

Дортмундер повернулся к Чефуику.

— Ты передал камень Гринвуду?

— Конечно.

— Не выронил его где-нибудь на пол?

— Нет, — обиженно ответил Чефуик. — Я отлично помню.

— А зачем?

Чефуик развёл руками.

— Сам не знаю. Под влиянием момента. Я должен был ещё нести свою сумку, а у него пустые руки. Я немного занервничал и отдал ему камень.

— Но полицейские ничего не нашли.

— Возможно, он его потерял, — предположил Келп.

— Возможно. — Дортмундер повернулся к Чефуику. — Ты нам не заливаешь, а?

Чефуик оскорблённо вскочил на ноги.

— Обыщите меня, — кричал он, — я требую! Я много лет на этой работе и проделал не знаю сколько ограблений, и никто никогда не подвергал сомнению мою честность. Никогда! Я настаиваю, чтобы меня обыскали.

— Успокойся и сядь, — сказал Дортмундер. — Я прекрасно знаю, что ты его не брал. Просто нервы расшатались.

— Я настаиваю, чтобы меня обыскали!

— Обыщи себя сам, — отмахнулся Дортмундер.

Отворилась дверь, и вошёл Ролло с очередным стаканом шерри для Чефуика и льдом для Дортмундера и Келпа, которые пили бурбон.

— Ничего, в другой раз повезёт, — подбодрил он.

Чефуик, забыв о стычке, сел и приложился к стакану.

— Спасибо, Ролло, — сказал Дортмундер.

— Я бы, пожалуй, — проговорил Марч, — выпил ещё кружку пива.

— Чудеса, да и только, — удивлённо произнёс Ролло и вышел за дверь.

— Что он имеет в виду? — с недоумением спросил Марч, оглядев друзей. Никто ему не ответил.

Келп повернулся к Дортмундеру.

— А что я скажу Айко?

— Что камня у нас нет.

Быстрый переход