Глеб Евгеньевич. Мы — это кто? (Смеется.)

Ильичев. Народ. (Долго смеется.) Ты ж понимаешь, момент какой и международная обстановка… (Снова смеется.)

Глеб Евгеньевич. Международная обстановка такая, Виктор Тимофеевич. Я попросил оплату пока приостановить. На всякий случай. Они, конечно, страшно удивились: как так, нефть поставил, а от денег отказывается?!

Ильичев. И что теперь?

Глеб Евгеньевич. Ну я форсировать оплату пока не хотел, но раз вы настаиваете. Я думаю, если за десять дней ничего не случилось, значит, уже, скорее всего, ничего и не будет. Вот… На вашем счету деньги будут послезавтра к середине дня.

Ильичев. На каком именно?

Глеб Евгеньевич. Это как пожелаете, Виктор Тимофеевич, форма оплаты — в удобном для вас месте! Вы больше море любите или Альпы?

Ильичев. Я порядок люблю. Вы обдумали мою просьбу?

Глеб Евгеньевич. Да. Я думаю, что дополнительные два миллиона — не проблема. Но не завтра, конечно, — к Первомаю…»

Лада выключила диктофон.

— По существу, все. Дальше они полчаса анекдоты рассказывают.

— И сколько твой знакомый просит?

— По-скромному, Александр Сергеевич, двадцать тысяч.

— Берем. Скажи ему, что деньги получит завтра.

— А…

— Завтра, завтра, ты что, мне не доверяешь? Или он тебе не доверяет? Давай подробно, все, что знаешь: кто такой Глеб Евгеньевич, почему им заинтересовалось «Прим-ТВ» и так далее.

— Про Глеба Евгеньевича ничего не знаю, но постараюсь узнать. А «Прим-ТВ» водило Ильичева. Как раз мой знакомый этим и занимался.

— И что ты обо всем этом думаешь?

— Вы имеете виду, не фальшивка ли? Нет. Он сам записывал разговор, с этой стороны все чисто. Другое дело: Ильичев мог заметить слежку, подумал, что это люди Сосновского, и специально устроил спектакль — позволил себя записать. В общем, нужно очень осторожно все проверить, убедиться, что нет подвоха.

— Лада! Я тебя не узнаю! — Хмуренко сорвался с места и стал вышагивать по кабинету. — Ты как Мишка рассуждаешь, но ему простительно — он вчерашний студент, а ты работаешь на телевидении, слава богу, уже пять лет! Ты хочешь, наконец, свой канал, хочешь быть заместителем генерального директора? Или хочешь, чтобы всякое дерьмо вроде Петра Витальевича пинало меня как шавку, а тебя и вообще не замечало?! Ты скандала боишься?!

— Я все поняла, Александр Сергеевич! Не надо нервничать.

— А я спокоен. Это я тебя вразумляю. Если все поняла, скажи: почему этот Глеб Евгеньевич отстегивает копеечку Ильичеву?

— Ну, скорее всего, кто-то из коммунистических губернаторов обеспечивает ему крышу.

— Вполне вероятно, но скучно! Другой вариант давай, неужели не видишь?!

— Ну… деньги КПСС… Ильичев через Глеба Евгеньевича их понемногу отмывает?

— Да! Да!!!

— Но это же фигня наверняка, утка от начала до конца…

— Плевать! Так даже лучше. Не убьют, по крайней мере.

Турецкий. 6 апреля. 9.10

— Был бы он честный человек, его бы уже давно пристрелили! — безапелляционно заявил Вячеслав Иванович.

— Нас же с тобой не пристрелили пока? — мягко возразил Турецкий. — Или мы не честные?

— Во-первых, неоднократно пытались, а во-вторых, мы же не генеральные прокуроры. Пока.

Турецкий с утра первым делом заехал к Грязнову, хотел поговорить о Лидочке, запрячь старого товарища — работы же море, а сроку наверняка не больше недели. Заодно можно было бы и грязновского племянника Дениса ангажировать.