- Позвольте мне!.. - мощный голос из зала перекрыл шум.

Все обернулись. Бритоголовый крепыш с погонами прапорщика уже шел через проход к трибуне.

- Ваше имя? - крикнули из президиума.

- Крыленко, большевик, - ответил он, подняв высоко над головою свой делегатский мандат.

Зал утих.

Керенский сидел сбоку, почти рядом с трибуной, в упор разглядывая незнакомое лицо безвестного офицера.

- Военный министр требовал, чтобы мы вели солдат в наступление. Он даже назвал это нашим воинским и революционным долгом. Так вот, господин Керенский, я, прапорщик Крыленко, хочу вас уведомить, что делать этого не буду, потому что солдаты воевать не хотят. Милости просим на фронт, господин министр, попробуйте сами поднять их в атаку. Посмотрим, как это у вас получится...

Что тут началось!.. Многие повскакали с мест, кричали, потрясая кулаками: "изменник", "немецкий агент"... Словно бы ничто не изменилось: и выкрики были те же, и, кажется, с тех же скамей...

Но нет, кое-что все-таки изменилось. Председатель не посмел лишить его слова, как это сделал бы Родзянко полгода назад, а военный министр, вместо того чтобы пригрозить полевым судом, снова полез на трибуну оправдываться.

Владимир Ильич торопливо писал, держа блокнот на коленях. Назавтра в "Правде" Крыленко прочитал статью Ленина: "Всякий, кто дал себе труд прочесть резолюции нашей партии, не может не видеть, что суть их вполне правильно выразил товарищ Крыленко".

...После съезда Крыленко собирался сразу вернуться на фронт. Но его избрали членом ВЦИКа - Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, который становился фактической властью в стране, и ЦК решил, что место Крыленко - в Петрограде.

Целыми сутками он теперь пропадал в огромном доме на Литейном, где разместилась "Военка" - Военная организация большевиков, чей авторитет в солдатской массе рос день ото дня. Хлопали двери, трещали телефонные звонки, люди возбужденно носились по лестницам, заглядывали в комнаты, превращавшиеся то в залы заседаний, то в аудиторию для бурных митингов. На подоконниках, на столах, прямо на полу лэжали кипы газет, листовок, прокламаций.

В этой суматохе, когда времени не хватало даже на самый короткий сон, как-то незаметно промелькнула новость, которую злорадно раструбили вражеские газеты: "Малиновский - платный агент охранки". Собственно, вовсе это была и не новость, просто преданные гласности архивные полицейские документы сняли последние сомнения и представили истину во всей ее ужасающей реальности.

А истина действительно была ужасной: бывший член ЦК и лидер большевистской фракции Думы оказался всего-навсего шпиком на жалованье по кличке "Портной". Правда, жалованье было неслыханным - 700 рублей в месяц плюс наградные: двойной губернаторский оклад! Выходит, знали все-таки "цену" большевикам господа охранители, если за их "ликвидацию"

платили такие огромные деньги...

Член Всероссийского бюро военных организаций при ЦК большевиков Николай Крыленко объезжал фронтовые и армейские комитеты - выборные солдатские организации, где день ото дня росло влияние большевиков. Казалось, нет больше сил подняться на трибуну, голос отказывался служить, но называли его имя, зал взрывался аплодисментами, и разом исчезала куда-то усталость, и он зажигал своими речами тысячи изверившихся, досыта накормленных обещаниями людей.

Крыленко побеждал логикой. Убежденностью. И правотой.

В Киеве, после бурного митинга, где зал почти единогласно выразил поддержку большевикам, его окружила толпа военных.

Усталый, но счастливый Крыленко терпеливо отвечал на вопросы, когда кто-то тронул его за рукав.

Он обернулся. Незнакомый юноша в гимнастерке без погон наклонился к самому уху:

- Товарищ прапорщик, вас срочно ждут в Совете.

Петроград вызывает к прямому проводу.