Измайлов читал заявление и мучительно соображал, когда Зарубин получил этот документ.

…Выходит, Белоус сразу же утром, после ухода Захара Петровича из квартиры Марины, отправился в обком. Да, скорее всего, это было именно так, иначе заявление не попало бы так скоро к Зарубину. Измайлов припомнил, что облпрокурор исчезал во время утреннего заседания.

Измайлов кончил читать и вернул заявление Зарубину. Тот положил перед Захаром Петровичем пуговицу.

— Ваша? — коротко спросил Зарубин.

Это была обыкновенная пуговица, металлическая, с гербом, какие пришиваются на обшлага. Измайлов невольно посмотрел на рукава своего форменного пиджака.

На левом одной пуговицы не хватало…

— Возможно, моя… — растерянно сказал он.

А ведь вчера она была. И Галя никогда не допустила бы такой неряшливости в костюме мужа.

И вот эта безделица, в другое время — пустяк, явилась последней точкой.

«Ну и дурак же этот Белоус! — подумал со злостью Захар Петрович. Выставлять на позор жену…»

— Все было не так, — глухо сказал он.

— Когда мне передали это, — брезгливо кивнул на заявление Зарубин, я подумал: клевета… Скажите, вы действительно ночевали у этой Хижняк-Белоус?

— Ночевал.

— Мужа дома не было?

— Не было.

— Значит, вы были с ней только вдвоем?

— Почему! Ночевать остался и этот самый Альберт Ростиславович.

— Выходит, Белоус врет, что застал только вас?

— Понимаете, и в самом деле, когда Белоус пришел утром, Альберта Ростиславовича уже не было…

— Значит, все-таки не врет…

— Не врет, — сказал Измайлов растерянно.

И эта растерянность не прошла незамеченной.

Зарубин взял заявление, положил в сейф. Посмотрел на часы, на Измайлова.

— Придется вам писать объяснение, — сухо произнес он.

— Объяснение?! — вырвалось у Захара Петровича. — На это… на этот… — Он никак не мог подыскать нужного определения.

— Да, объяснение, — раздраженно сказал облпрокурор. — Мы должны выслушать и другую сторону.

Он положил в сейф и пуговицу.

«Я уже — другая сторона», — с горечью и недоумением подумал Измайлов.

— Не знаю, поверите ли вы мне, — глухо сказал он.

Степан Герасимович чуть усмехнулся.

— Презумпция невиновности распространяется и на прокуроров…

— Когда представить? — спросил Захар Петрович.

— Чем скорее, тем лучше. — Он подумал и закончил: — Разобраться в этой истории я поручу Авдееву. Считайте это служебной проверкой…

Ольга Павловна Ракитова, помощник прокурора Зорянска, пошла на машиностроительный завод в воскресенье. Это было 30 июня. Вчера «самсоновские» трудились, так сказать, по закону: последняя суббота месяца всегда была рабочей на предприятии. А вот сегодня…

День стоял жаркий. На небе выплеснулись редкие перья облаков. Легкий ветерок колыхал кроны деревьев, гонял по дорогам и тротуарам тополиный пух. Лето наливалось солнцем.

Уже подходя к воротам завода, Ольга Павловна заметила, что стоянка личного транспорта, огороженная железной сеткой, заставлена машинами, мотоциклами, велосипедами.

На проходной ее встретили без всякого удивления. Словно в простые будни.

— Какие цеха работают? — спросила она у охранника, предъявляя свое удостоверение.