— Ну как? — спросила Ракитова. — Все у вас сегодня вышли?
Разговаривать здесь можно было не повышая голоса: шум из цеха почти не проникал.
— Почти все… Есть, конечно, отдельные несознательные… А большинство вышли.
— И кто же эти «несознательные»? — поинтересовалась Ольга Павловна.
Включился селектор. Щукин нажал кнопку, и из микрофона раздался женский голос:
— Когда же, наконец, подвезут изоляцию, товарищ Щукин?
— Уже везут, везут. Работайте, — ответил начальник цеха.
— Что я, юбкой своей буду обматывать?
— Не базарь, — урезонил Щукин невидимую собеседницу и прервал связь. — Вот видите, — обратился он к помпрокурора. — Из-за несознательных страдает производство. Кто-то не вышел на складе, а наши бригады простаивают.
— А у вас в цехе сколько человек не вышло? — поинтересовалась Ракитова.
— Четверо.
— Почему?
— Один квартиру получил. Переезжает. Как будто это нельзя в другой день… Я бы отгул потом дал. Хоть на три дня!
— Еще?
— Другой автомобиль чинит… Вот так и получается, своя рубашка ближе к телу. На завод, на план плевать. Не понимают, что конец квартала.
— А как профсоюзная организация?
— Что скрывать, сам член профкома. — Щукин вздохнул. — Да, мало мы еще воспитываем в людях сознательность…
Ольга Павловна хотела пояснить, что имела в виду, как относится профсоюзный комитет к сегодняшней работе. Но передумала.
А Щукин продолжал:
— Не волнуйтесь, меры примем… Не понимаю я таких. Завод им — жилье, путевки, ясли, а они? Психология какая: побольше взять, поменьше отдать…
Снова позывные селектора. И, когда послышался голос Самсонова, Щукин, хотя и сидел на стуле, словно бы вытянулся по стойке смирно.
— Как идем? — спросил директор.
— По графику, Глеб Артемьевич. — Начальник цеха пододвинул к себе бумажку с колонкой цифр: — Уже триста восьмой вышел…
— Уложишься?
— Разобьюсь…
— Разбиваться не надо. Уложись.
В динамике что-то щелкнуло.
— Вот вам ответственность! — сказал начальник цеха, кивая на селектор. — Директор работает, а слесарь, видите ли, прохлаждается на рыбалке…
«Между прочим, еще неизвестно, кто прав», — хотела возразить Ольга Павловна. Но снова ничего не сказала. И спросила:
— У вас в цехе парнишка работает. Бойко…
— Ну? — подозрительно посмотрел на Ракитову Щукин, видимо, соображая, что бы такое мог натворить подросток.
— Сколько ему лет?
— Семнадцать, кажется. — Начальник цеха все еще выжидал, что же скажет помощник прокурора.
— Еще кто-нибудь из подростков сегодня трудится? — спросила Ракитова.
До Щукина, кажется, начало что-то доходить. Он поерзал на стуле, переложил зачем-то бумаги с места на место и осторожно произнес:
— По-моему, у нас больше нет таких зеленых… Из ПТУ идут в другие цеха, менее ответственные.
Ольга Павловна поднялась.
— Ну, не буду вас сейчас отвлекать. Более подробно поговорим в другой раз.
Начальник цеха тоже встал:
— Я провожу…
— Не беспокойтесь. Я еще побеседую с людьми…
Последняя фраза, видимо, насторожила Щукина. |