Этот не молчал.

– Что ты там делаешь? – спросил он. – Отливаешь, что ли? Руки заняты? – А затем добавил: – А у меня подарок для тебя, Гарри. От Джимми Кэпа.

Его правая рука скользнула под пиджак.

Гарри обеими руками поднял тяжелый, словно утюг, пистолет. И увидел, как мужик замер и вскинул левую, ту, что не под пиджаком, руку. Он вроде собирался что-то сказать, а может, даже и сказал, только Гарри не услышал из-за грохота. Он выстрелил из оставшегося с войны пистолета, выстрелил три раза и увидел, как мужика отшвырнуло назад, бросило на асфальт. Короткий ружейный обрез взлетел в воздух, с дребезжанием ударился о багажник «эльдорадо» и упал на мостовую.

Гарри подошел к мужику. Белый, лет пятидесяти, старый пиджак поверх комбинезона, тяжелые рабочие ботинки. Шапочка с козырьком, чудом удержавшаяся на голове. Какой-нибудь нищий батрак из Глэйдса. Остекленевшие глаза были раскрыты, во рту виднелась искусственная челюсть, единственная более или менее приглядная часть его экипировки, – насколько можно было судить при свете уличного фонаря. Гарри не стал трогать ни убитого, ни лежащий на мостовой обрез; вернувшись в свои апартаменты, он набрал номер полицейского управления Саут-Майами-Бич и попросил позвать Бака Торреса.

Бака не было на месте. Гарри сказал, что дело неотложное и сержант Торрес должен связаться с ним как можно скорее. Околачиваясь вокруг телефона в ожидании звонка, он почувствовал, что хочет выпить так сильно, как не хотел никогда за всю свою жизнь. Но сдержался. Он подумал было поговорить с Джойс, но тоже сдержался. В конце концов Торрес позвонил; судя по голосу, настроение его было отнюдь не радостным.

– Я только что угробил одного типа, – сказал Гарри. – Что я теперь должен делать?

Они поговорили несколько минут; Торрес посоветовал Гарри никуда не уходить, не делать никаких глупостей.

– Ас чего это, ты думаешь, я позвонил тебе? Собирайся я сделать что-нибудь глупое, стал бы я тебе звонить?

Он повесил трубку и набрал номер Джойс.

– Нет, – сказала она, выслушав его рассказ. – Ты не... Ты что, правда?.. Знаешь, твои шуточки не очень веселые.

К тому времени, когда за окном послышались сирены патрульных машин, голос Джойс изменился, она начала возбужденно расспрашивать, что Гарри намерен делать и чем можно ему помочь. Гарри попросил ее не принимать это слишком близко к сердцу, он не видит тут особых проблем.

Он еще не задумывался толком, что же будет дальше. В его мозгу раз за разом прокручивалась минувшая сцена: не ударился в панику, знал, что надо делать, и сделал – Гарри прямо распирало от гордости. Он вспоминал, как вдохнул, задержал дыхание, чуть выдохнул и нажал на спуск. Три раза выстрелил и все три раза попал. Когда Гарри начал думать о будущем, он представил себе Торреса и других детективов – стоят они над трупом, качают головой и обсуждают между собой, как здорово Гарри все это проделал. Да, с Гарри Арно шутки плохи.

Разнес мужика в клочья прежде, чем тот успел выстрелить. Все осмотрят, а потом побеседуют с ним, спросят, как в точности все было. Может, заставят подписать протокол. Попросят не отлучаться особенно: могут появиться дополнительные вопросы. А что будет потом?

Гарри просто не мог поверить – столько раз говорил с ними по телефону, а теперь они вот так с ним обращаются.

Его перевели в тюрьму округа Дэйд, объявили подозреваемым и сняли отпечатки пальцев. В тот же день, после полудня, на предварительном слушании в окружном суде он заявил о своей невиновности. И опомнится не успел, как получил обвинение в предумышленном убийстве без отягчающих; сумму залога установили аж в сто пятьдесят тысяч. Гарри не верил своим ушам.

– Я понимаю, это только предварительное слушание, – сказал он своему адвокату, – но вы могли все-таки хотя бы упомянуть обрез, который был у этого типа.