— Если этот плод злонравия уже такой большой, его пора сорвать, — прошептала в ответ Корделия.

Братья непонимающе посмотрели на нее. Затем все четверо усмехнулись.

Послышался долгий, вибрирующий звук — такой низкий, что страж его сперва не услышал. Но звук становился громче, выше, превращаясь в басовый рев, вибрацию, которая сотрясала все здание целиком. Охранник огляделся по сторонам, затем бросился к экранам, показывавшим внутренние помещения. Наконец он ткнул кнопку микрофона:

— Капитан! Я что-то слышу!

— Я тоже! — ответил голос капитана. Через мгновение в караульное помещение примчался он сам. Чтобы перекрыть звук, пришлось кричать. — Что это такое?

Не успел он вымолвить эти слова, как звук прекратился.

— Не знаю, — пожал плечами охранник. Оба выжидающе оглядывались по сторонам. Наконец капитан спросил:

— И все же, что это еще за хреновина?

— Точнее не скажешь, — ответил охранник. Потом он заметил выражение лица капитана и торопливо исправился:

— Простите, капитан. Я просто хотел пошутить.

— Мне нужен ответ, а не твои дурацкие шуточки! Что показывали дисплеи?

— Ничего, — решительно ответил охранник. — Абсолютно ничего.

Капитан сердито покосился на экраны.

— А осциллографы?

— Там тоже ничего.

Капитан сердито обернулся к охраннику:

— Но этого не может быть! Я слышал звук — и его должны быть производить звуковые колебания!

Охранник покачал головой.

— Извините, капитан. На внешних экранах фиксировались только обычные ночные шумы.

— Не на внешних, идиот! Меня интересует, что показывал в это время внутренний?

— Там тоже ничего не было, — охранник уставился на капитана. — Но если мы оба слышали его, то магнитофон должен был его записать.

Он отмотал запись назад и включил воспроизведение. Пленка беззвучно сматывалась на бобину, так и не прояснив ситуацию.

Оба на мгновение замолчали, охранник — глядя на капитана, капитан — на охранника.

— Интересно, что способно производить звук, который слышат люди, но не фиксирует магнитофон? — нахмурился капитан.

— Все смертные боятся неизвестного, — улыбнулся Пак. — Это заложено в них еще от древних предков, тех, кто зажег первый костер, чтобы защититься от ночных страхов.

Они прятались в русле высохшего ручья неподалеку от дома. Ручей был отведен внутрь дома, чтобы снабжать хозяев водой. А сухое русло заросло папоротником, достаточно густым, чтобы дети могли улечься, изредка выглядывая наружу.

— Вот поэтому мы ждали ночи? — спросил Джефри.

— Да, — ответил Пак. — Вы боитесь темноты, хотя кое-кто из вас отлично это скрывает.

— А чем мы угостим их на второе? — прошептала Корделия.

— А чего бы испугалась ты? — ехидно ухмыльнулся Пак.

Хотя и в новых домах вечно что-то проседает — он-то знал, какую халтуру иногда могут всучить заказчику пройдохи-строители. Но от проседания не бывает таких длительных звуков!

Снаружи что-то мелькнуло, капитан еле уловил это движение углом глаза. Он нахмурился, присматриваясь. Вот опять что-то промелькнуло — но это что-то можно проверить! Он повернулся в кресле и коснулся кнопки на столе.

— Проверь визуальный сканер, северо-восточный сектор, быстро!

— Проверяю, — ответил голос охранника.

Капитан ждал, глядя в окно.