Ранее в тот же день непрочное объединение британских националистов, «Движение», провело крупный митинг, за которым последовал вялый, изнуренный жарой марш по Торки. В тот день Отец слышал их издали: бой барабанов, приглушенное скандирование, странное дребезжащее бормотание в микрофон.

На следующий день «Движение» планировало пройти по Пейнтону. При всей решимости из-за такой жары их ход может и замедлиться. Хотя в том районе и будет больше народа, чем обычно, и вдоль побережья вокруг лагерей беженцев станут собираться доступные полицейские силы, потея и теряя вместе с потом драгоценную жидкость.

Жара не выпускала людей из домов. И это хорошо, поскольку тот, кому Отец готовился нанести визит, наверняка, как и Роберт Ист, будет дома. Пойдет он очень рано, когда будет чуть прохладнее.

Отец выключил телевизор и посмотрел на открытое окно: черный квадрат жаркой ночи. В качестве меры предосторожности опустил жалюзи. Незваный гость заденет их, и шум разбудит его.

Мысли стали тягучими. Бутылка рома была пуста. Он не собирался выпивать ее за один присест. Раньше одной бутылки ему хватало на три вечера. Полусонный, пьяный, бросаемый то в жар, то в холод, Отец больше грезил, чем думал. Он все ждал и ждал, когда позвонит Скарлетт.

В восемь утра она, наконец, вышла на связь. Отцу казалось, что он отрубался ночью лишь на пару минут, но потом он увидел, что из-под жалюзи пробиваются яркие полоски света.

– У меня есть адрес, – сказала она. – Ты готов?

8

Отец посмотрел сквозь лобовое стекло на небо. Слабые проблески рассвета казались все более заметными. Вскоре небо станет безжалостно ясным, отчего придется щурить глаза.

Если жара не спадет, все сойдут с ума. А может, уже сошли, не осознавая этого – а не только бормочущие или шлепающие себя по голове, буйные или тихие, которых было в избытке. Хотя возможно, что те, кто по-прежнему неспешно занимались домашней рутиной либо безрассудно отдавались так называемой войне против климата, были неспособны полностью помнить, какой была жизнь прежде. Прежде – это когда? Когда она не была такой, как сейчас. Но когда именно? Отец часто задавался вопросом, повезло ли тем, кто не знал другой жизни.

Прошло еще пять минут, а он все еще сидел в машине, медленно потея и потягивая воду из бутылки. По местным СМИ непрерывно повторялась официальная информация о тепловом ударе. Он знал эти медицинские советы наизусть, как старую песню. Симптомы, на которые следует обратить внимание: учащенные дыхание и пульс, сопровождаемые сухостью кожи, тошнотой, головокружением и раздражительностью. Оставаться дома, не двигаться в самую жаркую часть дня, пользоваться холодными компрессами, держаться в тени, пить воду. Оставаться дома, сидеть и пить.

С июня в отделении интенсивной терапии не было мест, так что удачи тем, кто вызовет скорую. От теплового удара можно было легко впасть в кому. И сегодняшний визит мог оказаться довольно бурным, как бывает при бегстве или похищении. Если возникнет заминка или потасовка, придется периодически проверять кожу, не высохла ли, следить за потоотделением.

Отец снова переключил внимание на дом через дорогу.

Последний раз, когда он видел свою цель, Маррея Боулза, тот возвращался с двумя матерчатыми сумками, набитыми коробками с едой. И этому типу удалось сохранить лишний вес, так что он ел не только соевые продукты, фрукты и овощи. Он наверняка дополнял свой рацион сладостями с черного рынка, а они были недешевыми.

Боулз не работал, но жил один в террасном доме с тремя спальнями, который, судя по внешнему виду, скоро мог быть признан непригодным для проживания. Отцу было непонятно, как при том безумии, которое творилось во время переселения из затопленного Ливерпуля и Восточного Лондона в графство, уже страдающее от наплыва беженцев из Южной Европы и Африки, судимый за сексуальные преступления переселенец стал единственным владельцем дома с тремя спальнями – пусть даже и в таком плохом состоянии.