До нападавших было уже не более трех метров.

Андрей прицелился, нажал на спуск, и литвина выбросило из седла. Михаил «своего» литвина тоже убил, ударив кнутом по лицу. Во все стороны полетели кровавые брызги, и лицо превратилось во что-то бесформенное. Даже не вскрикнув, литвин упал грудью на спину лошади, проскакал небольшое расстояние и медленно сполз набок. Так его и тащила лошадь.

Михаил направил мерина к обозу.

– Отобьемся, хозяин!

Ситуация сразу изменилась. Нападавшие оказались в меньшинстве. Сгоряча ударили с ходу, потеряли двух верховых – правда, и обозники тоже понесли потери, трое корчились на снегу. Поняв, что возьмут обоз слишком дорогой ценой, литвины развернулись и рванули обратно. Но в качестве трофея они увели с собой обеих лошадей с санями и грузом товара Андрея. Хорошо хоть он сам спасся с Михаилом. И ездовых жаль – Сергея и Пантелея, даже тела их были с санями увезены. Сбросят ведь, ироды, где-нибудь на лед или в промоину, и родным даже похоронить их по-христиански не удастся.

К Андрею подошел купец:

– Сами целы?

– Мы-то целы, а ездовые убиты; и товар увезли.

– Сколько саней в обозе было?

– Трое.

– Охрану нанимать надо было или с другими обозами идти – вместе отбиваться легче. Нас-то они испугались, назад повернули.

Встречный обоз двинулся дальше, а Андрей с Михаилом поехали домой.

День Андрей был в подавленном состоянии. Людей, лошадей, груз, в который было вложено немало денег, – все потерял. Опасно ремесло купеческое. Можешь с прибылью вернуться, а можешь голову сложить. В лучшем случае – вернуться ни с чем, как он сейчас.

После ночи в теплой постели на постоялом дворе да чарки вина, выпитой с Михаилом за упокой души возничих, немного отпустило. Главное, что он жив, а деньги – дело наживное. Дело даже не в деньгах, просто они дают некоторую свободу выбора. Выбора всего: избы, еды – даже жены. Иной женщине и парень люб, да беден, потому – не пара.

Так он и заявился домой.

Полина калитку сама открыла, обняла Андрея, потом за спину его заглянула. А там – сани с Михаилом.

– А где же другие? Лавки-то уже закрыты.

– Не будет других, Полина. От лиходеев сгинули, мы сами еле спаслись.

Андрей подошел к Михаилу, отсчитал ему жалованье за каждую седмицу.

– Благодарствую, хозяин! – поклонился Михаил.

Андрей отсчитал ему еще денег.

– Завтра ты мне не нужен. Сходи в семьи к Сергею и Пантелею, отдай деньги и расскажи, как погибли мужики и почему мы их тела не привезли для погребения.

– Схожу, – заверил его Михаил.

В избе Андрей снял тулуп и шапку, валенки сбросил.

– Баньку затопить?

– Завтра.

– Покушать хочешь?

– Аппетита нет. Спать хочу.

Полина почувствовала настроение Андрея и не стала приставать с расспросами и ласками.

Уснул Андрей сразу, но во сне все не отпускали его видения нападения литвинов. Он понимал – в гибели людей есть часть и его вины. На удачу, на случай положился. А надо было ездовых вооружить не топорами, а сулицами. Они длиннее топора, и ездовые литвинов близко к себе не подпустили бы. Далее – обоз попутный подождать. Потерял бы несколько часов, зато люди остались бы живы. И ружье с собой брать надо. Было бы оно под рукой – исход нападения был бы совсем другой. И еще одно: его сани должны были ехать последними. Получив отпор, литовцы не рискнули бы продолжать грабить обоз, не убили бы ездовых, и груз он сохранил бы. Хотя, может, он и зря себя корит. В пистолете всего один патрон остался – чем бы он отбивался?

Утром его разбудила Полина.