– И когда же муж у тебя умер?

– Годков пять тому.

– За пять лет кожушок в сарае моль уже съела бы, да и рубахи плесенью покрылись.

Мужики согласно закивали.

Андрей извлек из сарая еще один узел.

– А тут?

– Ой, не помню! Старая я, память подводит! – Но глаза у Савельевны бегали.

Андрей развязал узел. Тут были вещи – детские и женские: сарафан расшитый, кокошник, понева, рубашонки для детей лет пяти.

– Тоже скажешь – твое?

Андрей зашел в сарай и начал обыскивать его тщательно. В избе у Савельевны он денег не нашел, а должны быть. Ей пьяницы за перевар деньги приносят, а она расплачивается ими за краденые вещи. Саму обыскать?

В углу сарая стояла старая рассохшаяся бочка. Андрей подошел, заглянул. Вот тут действительно лежало старое, изведенное молью и поточенное мышами тряпье. Не хотелось руки пачкать, а надо. Он поднял тряпье и увидел под ним деревянную резную шкатулку. Взял в руки. Шкатулка была тяжелой, и в ней что-то позвякивало. Он вынес шкатулку во двор.

Увидев шкатулку в руках Андрея, Савельевна заголосила:

– Ой, это я за всю жизнь со стариком своим накопила, на старость, чтобы было за что корочку хлеба купить!

Андрей открыл шкатулку и успел заметить, что мужики, определенные им в видаки, дружно повернули в его сторону головы. Вот это да! Шкатулка была почти полностью наполнена монетами – в основном серебряными. Среди них попадались золотые, а медных не было вовсе.

– О! – Столько денег мужики, похоже, не видели ни разу. Они удивленно уставились на Савельевну. Праведными трудами столько за десять жизней не заработаешь.

– Где еще деньги? – грозно спросил Андрей.

Медяков в шкатулке не было, но ведь пьяницы не расплачиваются серебром – откуда оно у них? Значит, должен быть еще один схрон. Да и в самом деле, не будет же старуха бегать в сарай, к шкатулке? Под рукой медяки должны быть. Карманов ни в мужской, ни в женской одежде тех времен не было. Значит, в избу идти надо, там искать. Он ведь сначала вещи искал – не деньги. А одежда объемная. Деньги же в любую щель упрятать можно.

– Нет у меня денег, больше ни слова не скажу! – злобно ответила старуха.

– Сами найдем. Ведите ее в избу.

Шкатулку Андрей нес сам.

Он стал тщательно обыскивать избенку, и Савельевна с видаками мялись у двери. Андрей периодически искоса поглядывал на старуху. Она была спокойной, пока он не дошел до печи.

– Может, перевара с устатку отпробуете? – неожиданно предложила она.

– Не положено! – отрезал Андрей, хотя видел, что мужики были бы не прочь.

В основании печи, в самом низу он нашел кирпич. Он был таким же, как и все другие кирпичи, но качался. Андрей вытащил его, подцепив кончиком ножа. Запустив в открывшуюся нишу руку, нащупал кожаный мешочек. Вытащил его. Тяжелый!

– Видаки, ко мне!

Мужики подошли, и Андрей на их глазах развязал мешочек. Видаки заглянули в него и дружно ахнули. Кольца и перстни, золотые и серебряные, нательные кресты, серьги – мешочек был набит драгоценностями. Не иначе – с ограбленных или убитых людей.

– Иди сюда, старая!

В ответ – лишь тишина.

Андрей вышел из-за печи и с удивлением обнаружил, что Савельевны нет в избе. Вот он разява, упустил!

– Видаки, быстро бабку сыскать!

Соседи повыскакивали в дверь. Вроде старая, далеко уйти не должна. Однако через полчаса они вернулись ни с чем.

– Сбегла! Мы туда, мы сюда – нигде не видать, – понурясь, доложили они.

– Небось сами и помогли злодейке сбежать! – не выдержал Андрей.