Исабель упрямо сжала губы и, не обращая внимания на возражения Юстаса, вернулась обратно. Вынув из рукава свое белое покрывало, она выглянула в амбразуру, демонстративно протерла им свежую царапину от стрелы, стряхнула с него пыль и выпрямилась во весь рост на виду у англичан. Ветер снова подхватил ее длинные черные локоны.

Из лагеря англичан донеслись громкие крики – одобрительные и насмешливые. Девушка царственно склонила голову и медленно, с достоинством пошла к лестнице, где ее ждал Юстас.

– Ты очень изменилась за эти несколько недель, милая, – покачал он головой. – Кто бы мог подумать, что у такой хрупкой, робкой девушки окажется такая сила духа! Знай сэр Джон, как разумно и мужественно ты обороняешь его замок, он бы тобой гордился.

– Отец, будь он здесь, никогда бы не сдался, не сдамся и я, – ответила она, стараясь унять предательскую дрожь в руках. Разумно ли она обороняет замок? Может быть, но вот о мужестве и речи быть не может, она только притворяется смелой, а в душе ее царит страх.

Еще одна стрела ударила в стену над их головами, и в английском лагере раздался взрыв смеха. Взмахом руки приказав шотландцам не отвечать на выстрел, Юстас бросил укоризненный взгляд на девушку. Она поняла его и не стала больше демонстрировать свое презрение к опасности.

– Господи, скорей бы все это закончилось! – с тяжелым вздохом покачала она головой. – Этой ночью мне приснилось, что пришла подмога и мы наконец смогли выйти из замка, свободные и счастливые.

– Новое пророчество?

– Нет, всего лишь надежда. – Исабель взглянула на освещенные закатом облака. Постепенно темнея, они превращались из алых в сиреневые. Увы, ослепляющие видения будущего уже давно ее не посещали, ни во сне, ни наяву. Ну и ладно, зато она может любоваться этим изумительным буйством красок…

Внезапно девушка почувствовала тепло на плече, как будто кто-то положил на него большую ласковую руку. Она обернулась к Юстасу, но он стоял к ней спиной, осматривая стену.

Исабель почувствовала на себе чей-то взгляд и нахмурилась, не понимая, кто на нее смотрит. У нее появилось явственное ощущение чужого присутствия, и она принялась тревожно разглядывать тени, сгустившиеся в углах пустынного двора. «Наверное, показалось, – решила она, беря себя в руки, – это все от усталости и страха».

– Тебе надо поесть, девочка моя, – сказал Юстас, с тревогой всматриваясь в ее лицо. – Пойди на кухню, налей себе супа.

– Да, сейчас, – кивнула Исабель. Несколько глотков «супа» – воды с горстью овсяных зерен – действительно не помешают. Девушка сама готовила этот жидкий «суп» для оставшихся в живых обитателей замка и ела его вместе со всеми, однако в последние три дня, глядя на катастрофически уменьшившиеся запасы зерна, она свела свою порцию к минимуму.

Очень скоро зерно закончится, и тогда они окажутся лицом к лицу с противником более сильным, чем любая армия. Исабель уже ощутила на себе последствия недоедания – теперь ее постоянными спутниками стали слабость, тошнота и тупая головная боль.

– Пожалуй, завтра зерна уже вряд ли хватит на всех, – заметил Юстас.

– Знаю, – тихо отозвалась девушка.

– Пойми, милая, – с мрачной решимостью продолжал Гибсон, – ты – знаменитая прорицательница из Аберлейди, дочь и наследница сэра Джона Сетона. Никто, кроме тебя, не может отдать приказ о капитуляции.

– Отец был бы против…

– Девочка моя, он был бы против нашей гибели, – мягко возразил воин.

Исабель подняла на него глаза. Она помнила Юстаса Гибсона с самого детства.