В таверну вернулась уже под вечер, понавесив себе на руки и на шею кучу разных оберегов и амулетов и потратив почти все деньги из добытого не совсем честным путем утром мешочка.

А в таверне меня уже поджидал взбешенный Коул и довольный эльф. Я радостно улыбнулась обоим. Коул прожег меня спокойным, как сердце смерча взглядом и спокойно продолжил есть, а эльф тут же начал рассказывать о сделанных ими покупках. Я внимательно его выслушала, покивала, и незаметно, когда он отвлекся на пробегающую мимо разносчицу вина, подсыпала в кубок немного волшебного порошка. Коул все видел, но не сказал ни слова, он тоже понимал, что там, куда мы шли, от лука эльфа будет мало толку, а драться с нечистью он не приучен. Этот порошок заставит Эля заснуть глубоким здоровым сном, а когда он проснется, то не будет некоторое время помнить ничего обо мне и всем, что со мной было связно. Жестоко? Не знаю, но зато я верила, что поступаю правильно. Эльф выпил из кубка, и через некоторое время начал отчаянно зевать, а потом и вовсе извинился и ушел на верх. Мы остались вдвоем. И я не представляла, как разбить эту стену молчания. Он даже не смотрел на меня!

— Коул, я…

— Я все понимаю.

— Правда? — Я доверчиво взглянула на него и робко улыбнулась, чуть ли не вымаливая прощение.

Он провел рукой по моим волосам и кивнул.

— Ты не должна мне подчиняться, это мой выбор быть всегда рядом с тобой, но не твой.

Я отшатнулась, как от пощечины. Да. Он прав. Как всегда, прав. Я никогда не говорила ему, что хочу быть с ним, напротив, гораздо чаще я всеми правдами и неправдами старалась прогнать непокорного демона подальше от себя. Так далеко, чтобы даже не было больно, и не подозревала, что это давно уже стало невозможно. Никакое расстояние не заставит меня позабыть его раз и навсегда. Я встала и медленно направилась в свою комнату. Мне осталось не долго, этот город был ближайшим к пещере, в которой когда-то один сумасшедший маг открыл проход, соединивший мой мир и мир нечисти. И я должна всего лишь отдать жизнь, ту жизнь, которую мне временно вернули, чтобы закрыть его раз навсегда. И я хотела надеяться, что после этого он сможет жить дальше и даже однажды… позабыть меня, навсегда.

Я закрыла дверь в комнату и прижалась к теплой шершавой древесине спиной, закрыв глаза и сжав покрепче зубы. Я выдержу. Должна. Вдруг я услышала довольный храп со своей постели и, удивленно посмотрев нее, увидела спящего в центре Обормота. Вот еще одна проблема — что делать с котом? Ладно, пока подвину к стенке. А утром что-нибудь придумаю.

Я в последний раз оглянулась на стены приютившего нас на ночь города и две очень сонные и опухшие после вчерашних возлияний физиономии стражников. Они вяло нам помахали и вновь зарыли ворота. Коул, как черный всадник ночи, ехал рядом — спокойный и хмурый как всегда. А я ведь так и не сказала ему, что после данного похода он вернется сюда один. Шансов не было, это мне объявили еще тогда, когда вручали мечи и благословляли на последнюю битву, обещая рай и кучу счастья на небесах после. Только вот на что мне рай, если я там буду одна?

Обормота, все еще спящего, я предательски подсунула эльфу с ну очень загадочной запиской, после прочтения коей он вдруг решит, что заботиться об этом пушистом хаме чуть ли не цель всей его жизни, ну или по крайней мере ближайших двух лет, а там он и сам все вспомнит. Без кота сразу стало как-то одиноко и пусто, я и не заметила, насколько успела привязаться к пушистому обжоре… Но, ничего не поделаешь, я не собиралась тащить пушистика на верную смерть, ему и так, по его словам, постоянно не везло с хозяевами.

Я подняла голову, вгляделась в едва розовеющую полоску заката, которая пока еще неуверенно опиралась на мрачные вершины вечных гор, и подставила щеки ласковому дуновению холодного утреннего ветра, теребящего отросшие волосы и игриво забирающегося за пазуху, холодя согретое за ночь ежащееся тело.