Обормот мгновенно съел шарик, тут же окосел и начал петь во все горло песни собственного сочинения. Вскоре к нему присоединился дребезжащий голос паромщика, который оказывается знал довольно много песен на тему любви и "о жизни". Спелись они замечательно, а у меня уже после третьего совместного произведения нещадно разболелась голова. Я зарычала и, опустив руку в воду, шепнула несколько «забытых» слов. Паром тут же вздрогнул и резво начал наращивать скорость. Оба певца испуганно примолкли, а потом обрадованный паромщик, начал орать, что-то вроде: "пошла, пошла родимая!" — и резво крутил колесо, которое уже, собственно и без его участия вертелось с сумасшедшей скоростью. Вокруг парома начали возникать небольшие волны, а нужный брег даже предпринял попытку приблизиться к несчастной посудине, по недоразумению названной транспортным средством.

Короче, когда мы ступили на долгожданный берег и переправили туда же своих лошадей, кота пришлось отдирать от палубы чуть ли не силой, и он громко при этом орал, что больше никогда не ступит ногой на корабль вместе с сумасшедшей ведьмой.

Это он еще сумасшедших не видел.

Дорога ложилась под копыта коня, и я опять в сотый раз смотрела на уже изрядно надоевшие пики не таких уже далеких гор. Мысли становились все мрачнее и мрачнее, так что спешно пришлось придумывать себе занятие, чтобы отвлечься.

Но тут над головой что-то просвистело, и тут же земля перед нами вздыбилась и пошла волнами. Поднялся жуткий грохот, ветер и пыль накинулись на нас с Обормотом и погребли под собой. Кот взвыл дурным голосом и срочно полез ко мне запазуху. А я с трудом подыскивала слова подходящего заклинания, чтобы обезопасить наш маленький отряд от этого светопреставления. Но вот слова найдены и произнесены, ветер с воем подхватил их и швырнул, как горсть песка в этот ужас, и тут же тишина и покой окутали нас невидимым коконом, отрезая от внешнего мира. Оглядевшись, я с облегчением увидела неподалеку Коула, который сидел в седле и пытался отряхнуть с одежды песок и камни. Кот высунул мордочку из укрытия и, сообразив, что опасность миновала, рискнул выбраться целиком.

— Что произошло?

Коул поднял голову и напряженно вгляделся в резвящийся за пределами прозрачной защитной полусферы, накрывшей нашу компанию, бурю.

— Не знаю, но, похоже, что дальше нам не пройти, по крайне мере, пока все это не закончится.

— И что ты предлагаешь? Я не смогу держать защиту вечно.

— А сколько сможешь? — Тут же заволновался кот.

— Ну, если сила воздействия не уменьшится, то еще часа полтора, два — максимум.

Кот с ужасом посмотрел на меня, потом на серо-коричневое марево вокруг и попытался начать истерику, но я напомнил ему о шансе остаться в городе, который он сам же упустил, и истерика немедленно прекратилась, зато началось поедание наших продуктов прямо из мешка. На попытку отобрать кусок сыра, кот отреагировал крайне агрессивно и всех послал. Я махнула рукой и решила не обращать на оглоеда внимания.

— Так что ты предлагаешь?

Он задумчиво посмотрел на меня и прищурился. Я поежилась под этим оценивающим взглядом и на всякий случай нахмурилась.

— Я схожу на разведку, а ты попытайся узнать, не магического ли происхождения эта буря.

— Да, но…

Но черный крылатый демон уже исчезал за границей защитного купола, в который уже раз доказывая мне, что волшебство над ним не властно.