– Пошли куда? – спросил я.

– Эй! Я Второй Посев. Я голливудский индеец.

– Присаживайтесь, мистер Посев.

Он фыркнул, и его ноздри расширились. Их ширины хватило бы для мышиной норки.

– Называть Второй Посев. Нет называть мистер Посев.

– Чем могу быть полезен?

Он заговорил громче и начал рокотать глубоким грудным голосом:

– Он говорит, пошли скорее. Великий белый отец говорит, пошли скорее. Он говорит, я везти тебя на огненная колесница. Он говорит...

– Да. Вырезки английского из свинского латинского, – сказал я. – Но я не школьная учительница...

– Чокнутый, – сказал индеец.

Мы некоторое время ухмылялись друг другу. Он делал это лучше меня. Затем он с полным отвращением снял шляпу и перевернул ее. Засунув палец за внутреннюю ленту шляпы, он отвернул ее, отцепил от нее прикрепленный скрепкой пакетик и швырнул его на стол. Он зло указал на него хорошо обгрызенным ногтем.

Я развернул оберточную бумагу и нашел внутри карточку. Я с ней был уже хорошо знаком. Три, точно таких же, были в мундштуках папирос. Я поиграл трубкой, затем уставился на индейца и попытался поиграть с ним взглядом. Он, казалось, нервничал не больше, чем нервничала бы кирпичная стена.

– О'кей, что ему надо?

– Он хочет, ты быстро приехать. Пошли сейчас. Пошли в огненная колесница.

– Чокнутый, – сказал я.

Индейцу это понравилось. Он осторожно закрыл рот, торжественно моргнул и почти улыбнулся.

– Это будет стоить ему сто зелененьких в качестве первого взноса, – добавил я, стараясь выглядеть так, как будто речь шла о десяти центах.

– Эй? – во взгляде снова подозрение.

– Сто долларов, – сказал я. – Блестящих монет или зелененьких в количестве одной сотни. Мне нет денег – я нет ехать. Дошло?

Я начал считать до ста по пальцам обеих рук.

– Эй. Большой счет, – ухмыльнулся индеец. Он повозился со шляпой и бросил мне другой пакетик из оберточной бумаги. Я взял его и развернул. В нем была совершенно новенькая стодолларовая купюра. Индеец снова водрузил шляпу на голову, не утруждая себя заворачиванием ленты на место. Так он выглядел не намного комичнее. Я сидел, глядя на сто долларов, с открытым ртом.

– С психологией все в порядке, – проговорил я наконец. – Парень так умен, что я его побаиваюсь.

– Не всегда, – заметил индеец.

Я открыл стол и достал свой «Кольт 38 Автоматик» модификации «Супер Мэтч». Я не носил его к миссис Льюин Локридж Грэйл. Я снял пиджак, надел кожаную кобуру, засунул в нее пистолет, подтянул нижнюю лямку и снова надел пиджак.

Индеец смотрел на меня так, как будто я чесал шею.

– Есть машина, – сказал он. – Большая.

– Мне больше не нравятся большие машины, – сказал я. – Есть моя собственная машина.

– Ты ехать моя машина, – угрожающе произнес индеец.

– Я ехать твоя машина, – согласился я.

Я закрыл стол, затем кабинет, выключил звонок и вышел, оставив дверь в приемную, как всегда, открытой.

Мы прошли по коридору к лифту. От индейца воняло. Даже лифтер это заметил.

Глава 21

Машина – темно‑синий семиместный «паккард» последней модели, сделанный на заказ, – была припаркована недалеко от пожарного поста. За рулем сидел шофер, по виду иностранец, с кислым выражением на неподвижном, словно деревянном, лице. Мое внимание привлекла обивка на сиденьях внутри «паккарда» – из дорогого серого велюра.