— И правильно сделали. — Лейн с удивлением осознала, что больше не нервничает. — Достопримечательностей у нас хватает. Если вы любите пеший туризм, то в горах проложено несколько замечательных маршрутов.

— А вы? — Макс наклонился к ней. — Любите пеший туризм?

— К сожалению, магазин почти не оставляет свободного времени. Наверное, так же, как и ваш бизнес?

— О, я занимаюсь им круглые сутки, — улыбнулся он.

— Что вам принести? — спросила подошедшая к столику официантка.

«Новенькая, — подумала Лейн. — Во всяком случае, я ее не знаю».

— Коктейль «Бомбей». Со льдом и двумя оливками.

— Чудесно. Принесите два… Вы выросли здесь? — спросил Макс, когда официантка отошла.

— Нет, но думаю, что это было бы неплохо. Городок маленький, но при этом не захолустье. Толп народа нет, а до Нью-Йорка и прочих гигантов рукой подать. И горы мне нравятся.

Лейн еще помнила эту часть ритуала первого свидания. Боже, неужели за ней так давно не ухаживали?

— А вы все еще живете в Саванне?

— Нет. Главным образом в Нью-Йорке. Но я много езжу по стране.

— Зачем?

— Для удовольствия и по делам службы. Я занимаюсь страхованием. Но не беспокойтесь, я ничего не собираюсь вам предлагать.

Официантка принесла поднос, наполнила стаканы из шейкера, поставила на стол серебряную вазочку с засахаренными орешками и неслышно удалилась.

Лейн подняла стакан и улыбнулась Максу, глядя на него поверх ободка:

— За здоровье вашей матушки.

— Спасибо. Ей было бы очень приятно. — Гэннон чокнулся с ней. — Может быть, расскажете, как вам пришло в голову открыть антикварный магазин?

Лейн пожала плечами:

— Мне хотелось иметь собственное дело, а старинные вещи я всегда любила — в них отражается связь времен. — Полностью освоившись, она взяла стакан, откинулась на спинку диванчика и слегка повернулась, чтобы было удобнее разговаривать и смотреть друг другу в глаза. — Кроме того, мне всегда нравилось по купать, продавать и следить за тем, что продают и по купают другие. Я сложила то и другое и открыла «Вспомни, когда». А каким именно страхованием вы занимаетесь?

— Корпоративным. Но это скучно… Ваши родные тоже живут здесь?

«О'кей, — подумала Лейн, — о своей работе он говорить не хочет. Ну что ж…»

— Родители живут в Нью-Мексико. Переехали туда несколько лет назад.

— Братья, сестры?

— Я — единственный ребенок. А вы?

— У меня есть сестра и брат. А также целая куча племянников и племянниц.

— Вам повезло, — искренне сказала Лейн. — Я всегда завидовала большим семьям. Шум, ссоры, товарищество, соперничество…

— Чего-чего, а этого хватало. Если вы выросли не здесь, то где же?

— Мы часто переезжали с места на место. Из-за работы отца.

— Вот как? — Макс взял орешек и надкусил его. — Чем же он занимался?

— Он… он торговал. — Как еще можно было описать профессию Большого Джека? — Мог продать что угодно кому угодно.

В ее голосе прозвучала нотка гордости, составлявшая странный контраст с потемневшими глазами. Что не ускользнуло от внимания Макса.

— Но больше этого не делает?

Лейн сделала глоток, пытаясь выиграть время и собраться с мыслями. «Чем проще, тем лучше», — напомнила она себе.