Немного успокоившись, что сенсация семьи Олтер не потянула на обложку, Брук открыла содержание, чтобы просмотреть заголовки, но в этом не было необходимости. Чуть ли не всю страницу занимало фото Джулиана, сидевшего за столиком во дворе «Шато Мармон». Находившуюся рядом с ним девицу почти скрывали листья огромной пальмы в горшке, виден был только профиль — она тянулась к Джулиану, наклонив голову и приоткрыв рот, как для поцелуя. Джулиан с пивом в руке сверкал улыбкой, демонстрируя девице свои ямочки. Брук ощутила приступ дурноты, но тут ее как холодной водой окатило: подобные журналы никогда не печатают самые пикантные снимки на странице с содержанием, стало быть, худшее впереди.

Глубоко вздохнув, она открыла восемнадцатую страницу. Те, кто утверждает, что ужасные новости требуют некоторого времени для осознания, явно никогда не сталкивались с фоторепортажами на журнальных разворотах о собственных мужьях, соблазняющих других женщин. Брук все поняла сразу. Она мгновенно догадалась, что перед ней другая версия первого снимка: Джулиан слушает, как девица что-то шепчет ему на ухо. На снимке указывалось время 23.38. Следующая фотография с неоново-красным 00.22 показывала, как он хохочет, запрокинув голову, а девица упирается ладонью ему в грудь. Неужели она игриво отталкивает его или просто нашла предлог к нему прикоснуться? Последняя фотография на левой странице была еще хуже: девица прильнула к Джулиану, допивая розовое шампанское, а рука Джулиана находилась уже у нее под платьем (пиво он, кстати, так на столик и не поста вил). По изгибу запястья можно было с уверенностью сказать, что он всего-навсего держит ее за зад, но нельзя было отрицать, что руку он просунул далеко — половина предплечья совершенно скрылась под платьем. Лукаво улыбаясь — как Брук любила эту улыбку! — Джулиан подмигивал девице, а та с обожанием таращила на него большие карие глаза. Этот снимок был сделан в 01.03.

А затем шел гвоздь программы — предмет особой гордости «Ласт найт». На правой странице редакция разместила снимок без полей, размером с биллборд, сделанный, согласно надписи, в 06.18. Девица все в том же дешевом синем платье выходила из бунгало у бассейна «Шато Мармон» с растрепанными, сбившимися волосами — обычно так выглядят по утрам после бурной ночи. Клатч она прижимала к груди, словно защищаясь от фотовспышек, но, помимо шока, на ее лице проступало что-то еще. Гордость? Сознание достигнутой цели? В любом случае на стыд это ничуть не походило.

Против воли Брук рассматривала каждый снимок с тщательностью исследователя, изучающего препарат в поисках подсказки, намека, признаков какой-то закономерности. Это доставило ей несколько неприятных минут, но, вглядевшись в последнее фото, Брук поняла, что вызывает у нее особый протест. Девица точно не была знаменитой актрисой, супермоделью или звездой сцены. Она выглядела совершенно заурядно: жидковатые рыжевато-каштановые волосы, невзрачное синее платье и ничем не примечательная — на редкость ординарная — фигура. У Брук перехватило дыхание, насколько девица напоминала ее самое, начиная с лишних пяти фунтов и неумело накрашенных глаз и заканчивая не совсем подходящими босоножками со слишком толстыми каблуками. А самое противное заключалось в том, что она, Брук, была красивее этой девицы.

В голове не укладывалось, отчего муж решил изменить ей с безвестной серой мышью, встреченной в голливудском отеле. Не мог, что ли, получше выбрать? Хотя бы с силиконом и смазливой мордашкой? Где огромные фальшивые сиськи и теснейшие узенькие джинсы, загар из пульверизатора и мелирование за пять сотен долларов? Как такую вообще пустили в «Шато Мармон»? Допустим, знаменитый музыкант не всегда может позволить себе появляться в злачных местах в сопровождении очередной Жизель Бундхен, но неужели нельзя найти девушку красивее собственной жены?! Брук с отвращением отшвырнула журнал.