— Похоже на газовый факел, — озабоченно пробормотал Макдональд, вглядываясь в темноту.

Смит вынул из кожаного футляра бинокль.

В сероватом овале возникло дымное пламя и кусок озаренной им красноватой стены.

— Факел. Вы снова попали в точку, Чарльз, — прокомментировал Смит. — Только не газовый. Скорее всего это горит масло, освещая вход в дом.

— Вы с ума сошли, Бобби, откуда здесь взяться дому?

— Больше того, это вилла. Притом с портиком, тонкими дорическими колоннами и беседкой, — чем пристальнее Смит всматривался, тем яснее проявлялись в его окулярах различные подробности: листья аканта на резных капителях, балясины, вазоны, мраморные бюсты на перилах веером

расходящейся лестницы. — Готов поставить голову против даймаnote 20, что это римская вилла, если только я не позабыл, чему меня учили в колледже.

— Вы с ума сошли, — изменившимся голосом повторил Макдональд.

— Не знаю, как вам, Чарли, но мне почему-то страшно, — Смит спрыгнул с замученной лошадки и передал бинокль. — Взгляните-ка сами.

Хотя на груди австралийца болтался чехол с не менее сильным «цейсом», он послушно протянул руку и бегло оглядел скупо обозначенные в ночи лестничные марши, легкие контуры перистиля, фонтан и статуи, похоронно белеющие в непроглядной тени.

— Очень похоже на виллу Адриана, куда я забрел однажды, блуждая среди развалин римского форума… Даже цветущие герани в глиняных горшках.

— Вам виднее, я не был в Риме.

— Самое смешное другое, — Макдональд поежился, словно преодолевая внутреннее сопротивление. — Несколько минут назад я почему-то подумал о ней… Нет, не о вилле вообще, а, как бы поточнее сказать, о бренности нашего существования, что ли… И мне вдруг вспомнилась мощеная выгнутая дорога, арка, уж не помню чья, не то Тита, не то Константина, черт их разберет.

— Странное, однако, совпадение.

— Более чем… Не могу сказать наверняка об этой самой вилле, но развалины и рощу масличных деревьев, откуда я смотрел вниз на фрагменты уцелевшей колоннады, я видел точно. Потом я вроде бы захотел спать, подумал о наших дорожных мытарствах, слегка пожалел себя и напрочь позабыл о римских древностях. Если бы не это дьявольское наваждение, я бы и не вспомнил…

— Думаете, дьявольское? — невесело спросил Смит.

— Разберемся на месте.

— Здесь могут быть дома? — обернувшись, крикнул Смит. — Как вы считаете, мистер Темба?

— Дома могут быть везде, где только живут люди, — невозмутимо отозвался шерп. Заметив, что саиб и его подозрительный друг спешились, он отъехал в сторонку и раскурил длинную тибетскую трубку с серебряным запальником.

— Вполне резонно, — хмыкнул Макдональд.

— А люди здесь живут? — продолжал расспрашивать Смит, словно старался протянуть время.

— Не знаю, саиб. Я тут никогда не был.

— Но там впереди дом!

— Вижу, сэр.

— И он не кажется тебе странным?

— Дом как дом. Видно, живут богатые люди.

— Можно подумать, что наш чичероне днюет и ночует у римских цезарей,

— пробормотал Макдональд.

— Мне, знаете, не до шуток, — оборвал его Смит.

— Мне тоже, Бобби, но с шуткой оно как-то легче… Так мы едем или подождем до утра? Когда станет светлее?

— Едем, — буркнул Смит, устыдившись своей нерешительности. — А все-таки мне страшно, — признался он минуту спустя.