— Где Найджел? — спросила Молли.

— Не знаю. С утра он, как всегда, пошел на работу, а там его ждал этот человек. Он отобрал у Найджела ключи, сказал, что теперь он здесь хозяин и что Найджел может идти домой, — говорила Лина охрипшим от слез голосом. — Так что все уже началось. Они назначили своего управляющего на срок до продажи предприятия… Через месяц возьмутся за дом. Найджел в ужасном состоянии. Он куда-то поехал на моей машине и до сих пор его нет, а я не знаю, к кому еще бежать за помощью, потому что я н-никогда, правда, никогда не думала, что такое может случиться!

Молли обняла маленькую женщину, погладила ее по вздрагивающему плечу.

Вошла Фиона, младшая сестра Салли. Она тащила за собой рваную сумку, набитую мягкими игрушками.

— Я собираю вещи, — объявила она, серьезный человечек четырех лет от роду. Видно, ожидала, что ее похвалят за помощь.

Лина взглянула в невинное личико младшей дочери, закрылась руками и затряслась от горьких, судорожных рыданий. Вслед за ней испуганно заревела Фиона, а затем подключился и младенец, доселе мирно возившийся в манеже за дверью.

Молли занялась детьми: взяла из манежа племянника, младенца Робина, подхватила Фиону и потащила их в комнату, где лежали игрушки. Никогда раньше ей не приходилось чувствовать так остро свою бесполезность. Сама она снимала крохотную квартирку с одной спальней и ничем не могла помочь родным.

Найджелу и Лине, не было и двадцати, когда они поженились. Дед Молли взял их жить к себе, Найджел работал в его садовом хозяйстве за полунищенское жалованье; тем не менее они сводили концы с концами. А потом дед умер. Вито не знал, каково тогда пришлось Найджелу и Лине. От одной мысли принять Вито в сыром, полуразвалившемся доме Лина приходила в ужас. Поэтому они сели в поезд, поехали в Лондон и виделись с Вито в его собственном умопомрачительном доме времен короля Георга. Молли хорошо помнила, как они рядком сидели в огромной гостиной, одетые в свою самую-самую лучшую одежду, робея и смущаясь от окружавшей их роскоши и от Вито, хозяина всех этих богатств; помнила их потрясение, когда Вито, ничтоже сумятище, предложил им денег, чтобы воплотить в жизнь давние мечты Найджел.

Всю их совместную жизнь им отчаянно не хватало денег, вот они и повели себя как неразумные дети. Они не задумывались о последствиях, а теперь надо было за это расплачиваться. Найджел приехал домой в восемь вечера. К этому часу Молли уговорила Лину пойти вздремнуть, сама накормила и уложила спать детей. Найджел выглядел действительно ужасно. Воспаленные глаза бессмысленно блуждали по комнате, ни на чем не задерживаясь, лицо осунулось, плечи бессильно поникли.

— Наверно, Лина уже доложила тебе о новом управляющем в садовом хозяйстве? — буркнул он вместо приветствия. — Как видишь, наш папочка оказался прав: неудачник, он во всем неудачник. Сначала не удалась учеба, теперь не удался бизнес. Уже в машине, по пути домой, Молли никак не могла успокоиться, возмущаясь жестокостью отчима. Шпынять Найджела, когда ему и без того худо… За закрытой дверью звонил телефон. Молли вошла, устало захлопнула за собой дверь и взяла трубку.

— Молли, это Вито. — Молли онемела. Она не могла придумать, что ему сказать.

— У меня к тебе деловое предложение; да, оно касается твоего брата, — предупредил ее вопрос Вито. — Жду тебя в моем офисе завтра в два часа дня.

Молли сглотнула слюну. Она ничего не соображала.

— Но я работаю… Да нет, ничего… Я приеду! — воскликнула она, боясь, что он передумает.

— Прислать за тобой машину? — любезно осведомился Вито. — Помнится, ты не любила сама ездить в город…

— Нет, спасибо, я поеду поездом.