Она неловко, искоса глянула на Молли, потом обернулась к Вито, стоявшему позади.

— Пожалуйста, уйди, оставь нас одних, — умоляюще произнесла она. — Я торжественно обещаю и клянусь не огорчать твою жену ни единым словом.

Пандора закрыла за собой дверь, прошла в комнату и села в кресло, держась все так же принужденно и скованно.

— Не знаю, с чего начать… — призналась она. — Но я вообще-то и не умею признавать свои ошибки и извиняться как положено.

— Почему ты думаешь, что должна извиняться? — выдавила Молли.

Пандора поморщилась.

— Потому что все время, пока вы с Вито были помолвлены, я вела себя как последняя тварь. Я знала, что ты подслушивала за дверью в день свадьбы, но не сказала об этом Вито ни тогда, ни потом, — виновато вздохнула она. — Я хотела внушить тебе, что он женится только ради того, чтобы ты родила ему детей… Я ненавидела тебя, мне хотелось испортить тебе жизнь настолько, насколько это было в моей власти.

— У тебя хорошо получилось, — мрачно кивнула Молли.

Пандора вздрогнула, но быстро справилась с собой.

— Я уже не та, что была тогда. Четыре года назад я совсем запуталась, я была очень несчастна, а теперь все изменилось к лучшему, — уверенно договорила она. — Раньше вся моя жизнь заключалась в общении с Вито. Я от него зависела во всем и потому так перепугалась, когда он встретил тебя.

— Ты была влюблена в него, — неловко, но сочувственно выговорила Молли.

— Нет… Не так, как ты думаешь. — Пандора встала и подошла к окну. Она очень волновалась и не скрывала этого. — Вито должен был рассказать тебе все с самого начала, тогда бы тебе было все ясно. Все мои проблемы происходят оттого, что детство у меня было довольно жуткое. — Она не решительно взглянула на Молли, собралась с силами и продолжила: — Мой отец был очень жестокий человек. Он избивал мою мать, а когда она все-таки избавилась от его кулаков, скоропостижно скончавшись от сердечного приступа, он переключился на меня.

— Боже мой… — не веря своим ушам, пробор мотала Молли.

— Если синяков было слишком много, он не пускал меня в школу. Мне часто приходилось лгать, что я упала и ушиблась. Прислуга знала, что он вытворял со мной, но молчала, боясь потерять работу, — он хорошо платил… А я молчала, потому что мне просто было стыдно. Для всех я была маленькой принцессой, у меня было все, что только может пожелать ребенок, — так думали люди…

И я не хотела, чтобы они узнали правду. Получается так, что я сама позволяла отцу обращаться со мной как ему вздумается.

— Какой же это был кошмар, — с искренним сочувствием прошептала Молли.

— В один прекрасный день — мне тогда было шестнадцать лет — Вито позвонил нам, он собирался к нам в гости. До того я не видела его несколько лет. Когда он позвонил, отец был на работе, а я сидела дома со сломанным ребром. — Пандора говорила все громче. — Вито сразу заметил синяки у меня на руках, и его не устроили мои объяснения. Его вообще трудно обмануть. Он вытянул из меня всю правду и тут же помчался обратно в Лондон, чтобы рассказать обо мне своему отцу.

— И правильно сделал, — прошептала Молли.

Пандора снова поморщилась.

— В тот же день Риккардо Кристобальди позвонил моему отцу. Он сказал, что намерен сообщить в органы социальной защиты о жестоком обращении со мной, чтобы те установили надо мной опеку. Отец не смог вынести такого позора… — Ее голос задрожал.

— Вот почему он застрелился! — Догадка так потрясла Молли, что она медленно села.