|
Новая, демократическая Россия практически с первых дней своего существования стала испытывать трудности из за отсутствия специального учреждения, которое могло бы заняться одновременно и медицинскими и правовыми проблемами, оставшимися в наследство от эпохи регламентации. К числу этих проблем относились венерические заболевания и социальная адаптация бывших проституток. 20 марта 1917 г. начало работать Совещание по борьбе с распространением венерических болезней. Предполагалось, что оно уделит внимание проституции и наметит меры лечебного и просветительского характера для борьбы с этим явлением. По сути данное учреждение заменяло Врачебно полицейский комитет, история которого начиналась именно с разработки системы предотвращения распространения «любострастных болезней». Однако российская демократия эпохи Февраля 1917 г. так и не успела создать должного института, структура и направленность деятельности которого смогли бы устранить перекосы дореволюционной системы регламентации.
Советская же власть вообще не считала возможным на первых порах обратиться к историческому опыту в решении проблем девиантного поведения населения. Выразилось это прежде всего в том, что проституцией – явлением, в котором неразделимы медико психологическая и нравственно правовая стороны, – стали заниматься два разных ведомства – Комиссариат здравоохранения и Комиссариат внутренних дел. Каждое ведомство лечило симптомы болезни, казавшиеся опасными именно ему, избирая весьма специфические и порой взаимоисключающие приемы врачевания. К мероприятиям Наркомата здравоохранения время от времени присоединялся Наркомат социального обеспечения, что в целом усиливало филантропическое начало политики социалистического государства в отношении проституции. Милиция также искала себе союзника в борьбе с этим явлением и обрела его в лице могущественных органов политического управления. Разные задачи, стоявшие перед здравоохранением и правоохранением в советском обществе, определили и резкие колебания социального статуса торгующей собой женщины в условиях господства пролетарской морали. Значительно более стабильной была система оценки мужчины – потребителя продажной любви.
Сторона спроса
Институт проституции может существовать лишь в том случае, когда на предлагаемые им услуги имеется достаточный спрос. Учитывая тяжелые условия жизни петроградцев в период гражданской войны, о возрождающейся активности потребителей продажной любви с полным правом можно говорить только после введения НЭПа. Первыми спрос на доступных женщин предъявили представители возрождающегося слоя городской буржуазии – разного рода предприниматели, посредники, перекупщики. И это вполне естественно: они раньше других ощутили наличие свободных денег в условиях, когда вокруг царил голод, неведомый им самим. Весьма ярко охарактеризовал настроения в среде нэпманов К. И. Чуковский в дневниковой записи от 27 ноября 1922 г.: «Мужчины счастливы, что на свете есть карты, бега, вина, женщины… Все живут зоологией и физиологией» .
Новые предприниматели нередко имели содержанок. В уже упоминавшемся автобиографическом романе В. К. Кетлинской описана судьба студентки Внешкольного института. Она без особого стеснения рассказывала своим подругам о выпавшей на ее долю удаче, о том, что «в нее сильно влюбился один меховщик, очень богатый коммерсант, он приходит к ней раза три в неделю на два три часа…» . Пользовались «новые буржуа» и услугами уличной проституции, в особенности женщинами, старавшимися найти клиентов в ресторанах и гостиницах. В числе потребителей продажной любви в 20 е гг. стали появляться и советские «хозяйственники». К. И. Чуковский описывает шумный процесс 1926 г. по делу карточной госмонополии (фабрики). Ее возглавляли молодые люди, выдвинутые на свои посты коммунистической партией. |
