БУДУМ!

Мощнейший взрыв сверкнул ослепительной вспышкой, а через секунду до крепости дошла ударная волна, сбившая генерала и его помощника с ног.

Кое-как переждав шторм из пыли, песка и мелких камней, они подняли головы и обнаружили, что черной сферы нет, а остатки выживших кобольдов улепетывают со всех ног в сторону темной империи.

— А где… где тот пацан? — сплюнув слюну перемешанную с пылью, спросил помощник.

Генерал тут же поднялся, взял в руки бинокль и попытался найти безумного солдата, который каким-то чудом применил магию, пытаясь прорваться к шаману.

В итоге, после нескольких секунд он обнаружил его приседающим у того, что осталось от телеги шамана.

— Что он, мать его, делает⁈ — удивлённо произнёс Рид.

Протерев глаза, а затем и стекла бинокля, генерал взглянул еще раз и обнаружил, что парень не приседает, а рубит. Рубит со всего размаху прикладом винтовки в кровавую кашу то, что осталось от головы одетого в пестрые тряпки шамана. — Твою ж мать…

— Что там? — взволнованно спросил Марио.

Генерал ошарашено взглянул на помощника, а затем обернулся и крикнул вниз стены:

— Сорэнти!

— Да, сэр! — отозвался голос снизу.

— Туши фитиль!

— Сэр? Почему, сэр? — отозвался голос раненого бойца.

— Сэр… мы не погибнем? — растерянно спросил Марио, наблюдая за кобольдами, которые сваливали в пустынные земли.

— Мы все, когда-нибудь сдохнем, — сплюнул Рид и взглянул на телегу, где замер неизвестный солдат. — Но это точно будет не сегодня!

* * *

Никита стоял рядом с останками телеги со стеклянным взглядом. Возле почерневших обломков, в огромном чане, который темные твари украсили человеческими черепами, было налито молоко. Кобольды использовали его для своей черной магии, вычерчивая черными проклятыми костяшками на поверхности свои ритуалы.

Сейчас же, из-за взрыва молоко покрылось тонкой сморщенной пленкой. Именно она вызывала отвращение у любого ребенка, но только не у Никиты.

— Молоко-о-о… — тихо прошептал парень, не сводя взгляда с пенки.

И, возможно, он простоял бы так ещё очень и очень долго, но спустя двадцать пять минут Никиту окликнул голос.

— Эй! Эй ты! — к тележке подошёл отряд истощенных солдат во главе с худощавым командиром в тёмно-зелёном мундире: — Это ты убил шамана?

Никита не сразу обратил внимание на грязных, усталых и заросших военных, что на вид сейчас мало отличались от дорожных бандитов.

— Парень? Тебя контузило? — не унимался командир: — Парень! Не молчи, мать твою!!!

— Что, простите? — Никита медленно повернул голову в сторону солдат, но взгляда от молока не оторвал. Те слегка опешили и осторожно сделали пару шагов назад.

— Тише, рядовой! Я говорю: это ты убил шамана? — повторил свой вопрос командир в грязном зелёном мундире.

— Да. Я, сэр, — ответил Ник: — Меня зовут — Никита. Просто Никита.

— Молодец, рядовой Никита! А я — генерал Рид. И я тут всем заправляю.

— Очень рад знакомству, сэр.

Генерал Рид оглянулся на бойцов, а затем приказал:

— Посмотри мне в глаза, рядовой!

Никита, смотрящий на пенку, шумно сглотнул, а затем его глаза разъехались. Правый продолжал смотреть на молоко, а левый уставился на офицера.

Секунд пять длилась молчаливая сцена, во время которой только ветер нарушал тишину.

— Ну, нахер… — тихо прошептал Марио и спрятался за генерала.

— Кто ты такой, солдат? — сделав шаг назад, спросил Рид.