Ночной сумрак сгущался и уже трудно было разглядеть дорожку.

Мена медленно двигалась по ней, когда неожиданно услышала голоса.

Она остановилась и замерла.

Девушка сообразила, что кто-то приближается к ней, идя от лужайки по ту сторону рододендронов.

Она почувствовала запах сигары и услышала мужской голос:

— Вы совершенно уверены, что выполнены все мои указания?

— Ваши распоряжения были выполнены в точности, милорд! — ответил другой человек.

— А как насчет дежурного грума? — поинтересовался первый.

— Я все устроил. В его пиво этим вечером добавят снотворное.

— Разумно, Роберт. Как только мы доставим Завоевателя во Францию и я получу за него огромную сумму, вы не останетесь без вознаграждения.

— Спасибо, милорд, премного вам благодарен! — откликнулся тот, кого назвали Робертом.

— Французы потеряли столько лошадей за время войны с Германией, особенно во время осады Парижа, — продолжал первый, — что те, кто занимается разведением только первоклассных лошадей, заплатят любую цену за хорошую породу!

— А ирландские лошади исключительны, милорд!

— Именно так я и подумал, как только увидел этого жеребца. Что ж, ради Бога, не мешкайте и увезите его как можно дальше отсюда! Чем скорее вы достигнете Фолькстоуна, где ждет моя яхта, тем лучше!

— Я не подведу вас, милорд.

— Искренне надеюсь, что нет! — сказал первый. — Ну а теперь я пойду в дом. Удачи!

— Доброй ночи, милорд.

Мена поняла, что двое говоривших разошлись, но сама не двигалась.

Она с трудом могла поверить тому, что только что невольно услышала.

Неужели кто-то из гостей герцога задумал украсть Завоевателя?

Человек с сигарой, несомненно, был прав, говоря, что французы с удовольствием приобрели бы хороших лошадей и готовы были платить за них очень большие деньги.

Потом Мена сообразила, что Линдон непременно должен предотвратить похищение Завоевателя.

Двигаясь на цыпочках из боязни быть обнаруженной, Мена пошла обратно.

Она прошла ворота во фруктовый сад, пересекла его и достигла того места, где Линдон простился с ней.

И вот она уже бежала к конюшням, так быстро, как могла.

Вбежав во двор конюшни, она огляделась. Ей показалось, что все уже разошлись.

Лошади были закрыты на ночь в своих стойлах.

Неожиданно в дальнем конце длинного ряда стойл она рассмотрела дверь, еще остававшуюся открытой.

Она решила, что именно туда Линдон должен был завести одну из лошадей, на которых они ездили к нему домой.

Она пробежала по выложенному булыжником двору, на ходу отчаянно молясь, чтобы ее не увидел кто-нибудь из тех двоих, чей разговор она только что подслушала.

Когда она добежала до конюшни, она заметила движение в одном из стойл.

Там стояла та лошадь, на которой она только что ехала верхом.

В следующем стойле она нашла Линдона, расседлывающего свою лошадь.

Она скользнула в стойло.

Услышав звук ее шагов по подстилке из соломы, он с удивлением повернулся к ней как раз в тот момент, когда она приблизилась к нему.

— Мена! — воскликнул он.

— Слушайте! — прошептала она. — Завоеватель… будет украден сегодня вечером и отправлен во Францию.

Она сообразила, что он в немом удивлении пытается рассмотреть ее в свете фонаря, висевшего на стене в проходе.

— Это правда, — сказала она, — я только что слышала разговор двух людей в саду.

Линдон снял седло с лошади и вынес его из стойла. Он положил его в проходе:

— Расскажите все еще раз.