|
А сейчас, особенно, когда от большой тоски и недопития злость охватывала — готов был Зимний штурмовать под красным знаменем. И в такие минуты эти самые «новые русские», бывшие комсомольцы и партийцы, диссиденты и демократы, буржуи и банкиры, казались ему такими врагами народа, что куда там… Хорошо, что оружия не имел — бодливой корове Бог рогов не дает! — а то приложил бы сдуру Тольку Белкина<sub>></sub> который фермером решил заделаться. В принципе для этого Тольки, как и для них с Севой, при Советской власти шел все тот же процесс стирания граней между городом и деревней. А он, сукин сын, не стал дожидаться, качал сам крутиться. Кредиты взял, землю, телок, соорудил коровник, решил дом строить кирпичный и даже фундамент заложил. Короче, обуржуазился. Но ни хрена не вышло. Коровник у него сгорел — то ли по случайности, то ли кому-то не понравился, а на дом денег не хватило. В общем, Толька продал не только все хозяйство и фундамент от недостроенного нового дома, но и старый дом. А потом укатил куда-то торговлей заниматься. Так что и революции не понадобилось.
«Как его, бишь, телефон-то: 34-?.. А дальше? 56 или 65? Во память стала!» — наморщил лоб Леха. Нет, сразу надо было записать. Точно, за этот паспорточек можно лимон получить. Только надо в город поехать. Отсюда лучше не звонить. Тут на почте бабы больно болтливые. А может, не стоит все-таки? Черт их, этих банкиров, знает, кто там да что гам? Может, и дадут лимон, а потом заподозрят, что Леха этого Митрохина пристукнул? Что им стоит, при их-то деньгах? Опять же те, кто по-настоящему банкира пристрелил, могут о Лехе узнать… Его-то чпокнуть совсем просто. И искать никто не станет, и мстить тоже. Он же не чечен, кунаков у него нету. Один Сева, который не то что поросенка прирезать — курице голову открутить не может. Леху для этих целей приглашает. Драться, конечно, может, но не насмерть. Лежачего не стукнет. Нет, надо с Севкой завтра посоветоваться. Он тоже программу смотрел, может, даже телефон записал. Леха покрутил паспорт в руках. Крупная пулька клюнула — не 5, 45, даже не 7, 62. Должно быть, из «макара» бухнули. Там полных 9… Коровин вынул паспорт из обложки с орлом. Прямо под букву «П», которая в середине слова, угодила, продавила картон-бумагу и на другой стороне рваными краями выпучила. Хотел надеть обложку обратно и увидел краешек листочка. В клеточку. Выдернул, развернул. Интересно… Схемка какая-то. Или план местности. Две параллельные кривые линии нарисованы от руки, а между ними надпись размашистая: «Шоссе» Ва одной из линий жирная точка, а около точки написано «43 км». От этой самой точки шел кривой двойной пунктир, рядом с которым были корявые буковки с цифиркой: «Пр.1». Этот пунктир шел прямо в центр листка, где сходился с таким же двойным пунктиром под острым углом. Там стояли еще две буковки с еще одной цифрой: «Пр.2». Тут Леха допер, что «Пр.» означает «просека», а цифры — «первая» и «вторая». Похоже, это то самое место, где они утром с Севкой ходили. Только для них первой просекой была «Пр.2», а второй — «Пр.1». Но для тех, кто от шоссе на машине ехал, первой была «Пр.1». Что дальше? А дальше сантиметрах в двух от пересечения «просек» была еще одна жирная точка и буква «В». Это что такое? Заметка какая-то. Потому что именно от этой точки начинался одиночный извилистый пунктир, уходивший в сторону от «Пр.2». На пунктире было написано: «Тр.». Ежу ясно — «тропа». Тропа-пунктир добиралась до двух кривых, отсекавших правый верхний угол листка, между этими кривыми было написано: «Овраг». Стало быть, тот самый, где был найден этот паспорт. |
