– Я ничего не использовал, – наконец произнес он.

Феникс не сразу поняла, что он имел в виду. Она с наслаждением потянулась:

– Ты и не думал об этом.

– Разве? Хотелось бы мне это и самому знать.

Она открыла глаза:

– Я не очень-то понимаю, о чем ты говоришь, Роман.

– По-моему, все понятно. – Медленно он начал притягивать ее к себе, пока не дотянулся до ее губ и не поцеловал их. – Гм. Я люблю тебя. Ты любишь меня. И мы не только что об этом узнали.

– – Мы не очень-то долго знаем друг друга.

– Мы знаем друг друга столько времени, сколько знаем.

– Что ты имеешь в виду?

Он снова поцеловал ее и медленно погладил ее руку:

– Не спрашивай меня, как все это происходит, но, если ты забеременеешь, я умру от счастья.

Она рассмеялась:

– Не бери на себя слишком много. Это не мыльная опера. Женщины не беременеют с первого раза.

– А это и не первый раз.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Он встал перед ней на колени так внезапно, что она, не думая, опустилась рядом с ним.

– Если я не лягу, то просто-напросто упаду, – произнес он.

– Я тоже.

Роман положил ее на постель из хвои. Он прижал ее к себе, и все началось снова. И тогда, во время неистовства любви, он сказал:

– Выходи за меня замуж.

А Феникс ответила:

– Это звучит так банально, но все равно – да. Да.

И Роман добавил:

– Я обожаю банальности.

Глава 22

Наконец королева снизошла до Романа. После трехдневного ожидания ему назначено было встретиться с Ванессой.

С помощью золотого ключа, который дал ему Джеффри, он проник в святая святых клуба.

Он добрался до лифта, снова воспользовался ключом и спустился вниз, туда, где располагалось сердце Пикового Клуба.

Двери плавно открылись. Он вышел и столкнулся с Илоной так внезапно, что даже машинально схватил ее за руку.

Феникс не знала, была ли Илона другом или врагом. Не знал этого и Роман. Он пристально посмотрел в ее неподвижные глаза, пытаясь понять, кто же все-таки она для них. Женщина прошла мимо, и ее поглотила кабина лифта. Ее молчание было каким-то неестественным, но что было естественным в этом скрывающем свое истинное лицо доме?

Комната, в которую он наконец вошел, имела круглую форму, в центре ее полукругом стоял диван, кроме него в комнате был ряд покрытых зеркалами столиков, освещаемых лампой с хрустальным абажуром в форме обнаженной женщины. Белый ковер и белые стены. Все было белоснежным, кроме черного, плотно облегающего фигуру платья Ванессы, безупречно сшитого серого костюма Джеффри и зеленого свитера Майлса Вилбертона. В грузном мужчине, одетом в белый махровый халат, Роман узнал преподобного Честера Дюпре.

– Входи, входи, – сказал Джеффри не характерным для него сердечным тоном. – Это Роман Уайлд, ваше преосвященство. Наш пятый партнер.

Дюпре пристально взглянул на Романа:

– Встречал ли я вас когда-нибудь?

– Этот человек гордится тем, что его мало кто знает, – быстро произнес Джеффри. – Он раньше служил в СЕАЛ. Он награжден всеми мыслимыми наградами.

– Да? – Если Дюпре и был поражен этим, то лицо его осталось бесстрастным. – Имеет достаточно денег, чтобы быть одним из совладельцев? Где вы раздобыли такие деньги?

Редко кто вызывал у Романа ненависть с первой же встречи. Но этого человека он сразу же возненавидел.