Барбара Картленд. Против течения
1
— Спорим, я прав. — Ставлю шиллинг — нет! — Да у тебя же нет шиллинга. — Ах да. Ну тогда двухпенсовик, вот. — По рукам! Но смотри, тебе придется платить. — Это тебе придется платить. — О чем вы тут болтаете? — Ох, Майра, ты видела папиного пациента? Энтониета думает, что он умер. — Ничего подобного. Он просто спит. Или мог бы спать, если бы тут не трещали так громко. — Но он совсем не шевелится. Я уверена, он умер. — Чепуха. Дайте-ка взглянуть. — Ну и как ты считаешь? — Я считаю, что он красивый. Даже очень красивый. Мужчина, лежавший на кровати, улыбнулся про себя. Он слышал разговор сквозь полудрему. Все еще сонный и усталый, он попробовал повернуться и неожиданно ощутил пронизывающую боль в боку. И вся картина всплыла в памяти… Выскочивший навстречу на огромной скорости автомобиль, визг тормозов, собственный гневный крик — и лязг железа. Должно быть, его оглушило, и, возможно, прошло довольно много времени, прежде чем он обнаружил, что придавлен, не в состоянии двинуться в перевернувшейся на бок машине. Джарвис. Что с ним? Джарвис испытал всю силу удара, который пришелся на его сторону. Он вспомнил, как звал на помощь, и, когда помощь подоспела, повторял: «Врача, врача для Джарвиса!» Все, что произошло потом, ускользало. Он снова ощутил невыносимую боль, когда его подняли и положили на носилки, и потерял сознание. Что же было дальше? В памяти остались обрывки впечатлений: весь мир кружится, он лежит в постели, какой-то человек — по всей вероятности, врач — подносит к его губам стакан и говорит: «Выпейте это, и никаких вопросов». Он даже не сознавал, что задает вопросы, но был уверен, что спрашивал о Джарвисе… Больше он не мог вспомнить ничего, вплоть до того момента, когда его смутные и несвязные сны были развеяны юными голосами. Говорили, конечно, о нем. — Ну нет, он совсем некрасивый. Он же старый. — Голос ребенка. — Вам, конечно, он может показаться старым. — Более взрослый голос с покровительственными нотками. — Что вы тут делаете, дети? — В разговор вступило новое лицо. «Да там их целая толпа», — подумал мужчина. — О Энн, мы смотрели на папиного пациента, и Майра говорит, что он красивый. — Вы же знаете, что нельзя мешать больному. Уходите немедленно, поиграйте в другом конце сада. А Майре пора быть умнее и не поощрять вас к озорству. — Не будь такой сердитой, Энн. Ты же понимаешь, насколько это потрясающе. Подумать только, мы ведь даже не знаем, кто он. А вдруг переодетый принц? — Или коммивояжер. Попридержи свои романтические фантазии, Майра. — А почему бы нет? Кто знает? Увидишь, я права. Только представь себе, Энн, он окажется миллионером и скажет папе: «Доктор Шеффорд, в благодарность за услуги — вот вам тысяча фунтов. Прошу потратить их на ваших очаровательных детей». — Полагаю, мы не услышим ничего подобного. Если он похож на прочих папиных больных, он, конечно, поблагодарит нас, но забудет заплатить по счету. А сейчас намерена ли ты убрать свою постель? Твоя комната выглядит как после бомбежки. — Оставь в покое мою комнату! Я просто заболеваю от этой работы по дому. — Не могу понять, как такое может быть, если учесть, как мало ты этим занята. — Ну почему бы миссис Бриггс не убрать мою комнату, когда она убирала лестницу? — Ох, Майра! Не начинай сначала. |
