— Да, отец Орестас. Присаживайтесь, где вам будет удобнее, я с вашего позволения прилягу. — Вид священника неожиданно взволновал меня, от чего у меня поднялся пульс и стало труднее дышать. Я доковыляла до постели и рухнула в нее, проклиная всех католических святош всеми доступными мне словами.
— Я думаю, что мне лучше прийти в другое время, — он покачал головой и направился к выходу.
— Нет, стойте, подождите. Мне очень нужно с вами поговорить. — Я остановила его уже практически в дверях. После моих слов он остановился и, немного потоптавшись у входа, все же развернулся и дошел до моей кровати, садясь на ее край.
— Его величество передал вашу просьбу о встречи в тот же день, но ваш лекарь был крайне убедителен в настойчивом желании не подпускать к вам никого, и теперь я вижу, что он был прав. Ошибся он только в том, что сейчас вы способны принимать гостей. — Орестас пристально смотрел на меня, видимо, не до конца понимая, что я от него хочу и зачем настаивала на встрече. Я и сама не понимала, но какое-то чувство тревоги поселилось во мне и не желало отпускать, даже, несмотря на то, что это давление несколько снизилось по прошествии времени. Может, головой ударилась, а может и случится что-то, поэтому я не хотела упускать шанса, чтобы хоть немного обезопасить собственного сына от внешнего мира.
— Я хочу принять православную веру, отец Орестас, — не ожидая ничего подобного, он вскинулся, но довольно быстро пришел в себя.
— Что побудило вас так быстро поменять свое решение?
— Католическая церковь уже давно отринула в себе Бога, я надеюсь, что Православие сможет дать мне то, чего я долгое время была лишена — Веру. Не в Бога, нет, в него я верю, я уже говорила вам об этом. Веру в людей, которые, возможно, отличаются от католической епархии, для которой человеческая жизнь просто пустой звук. Я смотрю на вас и вижу, что есть еще надежда на то, что в людях осталось хоть что-то человеческое.
— Это неожиданно. — Он о чем-то задумался и молчал.
— После того, что произошло на площади? Это должно было быть ожидаемо и логично, — я пожала плечами.
— Я так понимаю, что вы не хотите медлить? — он улыбнулся. — Я должен рассказать вам о нашей вере, дать вам время на принятие решения, чтобы вы действовали не импульсивно и на эмоциях, а тщательно взвешивая все последствия такого принятия…
— Отец Орестас. Это обдуманное и взвешенное решение. Вы мне, благодаря моим тюремщикам, дали довольно много времени, чтобы эмоции прошли. Ваши слова не смогут меня переубедить. Когда мы можем приступить, и что от меня требуется?
— Хм, — он был явно в замешательстве. — Для этого требуется длительная подготовка. Обычно женщина удаляется в монастырь и там в течении месяца принимает окончательное решение, но… я думаю, что православная епархия не будет против, если я проведу вас коротким путем, через тайну исповеди и миропомазание.
Для меня это все было пустым звуком. Я не верила, что одна церковь и другая хоть чем-то отличаются, просто надеялась, что католического кардинала будет проще убить все же не католичке, особенно под крылом у Ивана, который и обещал принести мне его голову на блюдечке. В открытую они мне ничего сделать не смогут, так что, мне было все равно, тем более единственный раз, когда я посещала церковь — во время похорон Риарио и детей.
— Любое действие должно проводиться в Храме Божьем. Скажете, когда вы будете готовы и мы проведем таинство в этот день…
— Сейчас. — Я перебила его, поднимаясь в постели на локте. — Потом может не наступить, отец Орестас.
Он продолжал внимательно смотреть на меня, но потом буквально за секунду, став предельно серьезным, кивнул и встал. |